У лестницы, ведущей на второй этаж, она обернулась — пожелать доброй ночи.
Трейси она просто кивнула, Дику же протянула руку. Он взял ее в свою, поцеловал, и она заметила, как холодны его пальцы и как обжигающе горячи губы. Затем он отпустил ее и она начала медленно подниматься по ступеням.
Герцог следил за сестрой сквозь лорнет. Когда, наконец, она скрылась из виду, он обернулся и критически оглядел Ричарда.
— Если вы всегда так целуете женщин, то я сочувствую Лавинии, — заметил он.
Ричард плотно сжал губы. Затем взял подсвечник и ввел герцога в гостиную.
— Полагаю, вы пришли не затем, чтоб сообщить мне это? — холодно осведомился он.
— Ваше предположение верно, Ричард. Я пришел открыть вам глаза.
— Вы очень добры.
Его светлость бросил шляпу на стол и присел на ручку кресла.
— Возможно… Возможно также, что вам будет интересно узнать, что ваша жена собирается бежать с нашим милым и галантным другом, капитаном.
Ричард кивнул.
— Вы это знали?
— Разумеется.
Трейси внимательно оглядел его.
— Могу ли я знать, какие меры вы приняли, чтоб остановить ее?
— Никаких.
Выражение, возникшее при этом на лице герцога, не поддавалось описанию. На миг он даже лишился дара речи, потом заговорил, и в голосе его звучали саркастические нотки.
— Вы, очевидно, забыли, что ваш долг — указать жене ее место! Нет, ей-Богу, меня от вас просто тошнит!
— Сожалею. Но от этой болезни всегда есть средство, — многозначительно ответил Ричард.
Трейси проигнорировал эту его ремарку.
— Очевидно, что потеря Лавинии для вас ничего не значит, да? И позор, которым покроется при этом ее имя, — тоже!
— Мое имя, если уж быть точным.
— Наше имя! Ваше уже и без того опозорено!
Ричард побелел, рука его непроизвольно потянулась к рукоятке шпаги.
Трейси внимательно следил за ним.
— Неужели вы вообразили, что я стану пачкать свой клинок вашей кровью? — еле слышно произнес он.
Рука Ричарда соскользнула с рукоятки, глаза впились в лицо герцога.
— Так вы… знаете? — спросил он наконец. Голос его звучал спокойно.
— А вы, однако, глупец, — мягко, почти нежно ответил герцог. — Глупец. Неужели думаете, что нет? Я всегда знал.
Ричард привалился спиной к каминной полке.
— Так значит, вы всегда знали, что вина моя? С той самой ночи? Вы догадались?..
Трейси усмехнулся.
— Но зная вас обоих, как можно было заподозрить не вас? — грубо ответил он.
— О, Боже! — воскликнул Карстерс. — Почему же вы до сих пор молчали?
Глаза герцога удивленно округлились.
— Но это бы… только раздражило вас, не так ли? Да, знаю, что так. Я ведь наблюдал за вами, — он усмехнулся. — А эти придурки дальше своего носа не видят. Все до единого тут же и поверили, что смошенничал Джон! Джон, надо же!.. Проглотили наживку, как миленькие, так и не догадались, что это ложь.