Никогда прежде не казалась она ему столь прекрасной и желанной, как в этот момент. Глаза, полные слез, сверкали, трагические губы умоляли, даже пытались улыбнуться.
— Боюсь, что не обладаю перечисленными выше качествами, — пробормотал герцог и подумал: наверное, сейчас она заплачет. Он страшно не любил плаксивых женщин.
Но Диана была горда. Она поняла, что слезами и мольбами ничего не добиться и твердо вознамерилась держать себя в руках, во всяком случае — в его присутствии. И Трейси был изрядно удивлен, когда увидел, как она расправила юбки и уселась поудобнее.
— Что ж, раз уж вы лишены элементарной галантности, сэр, тогда, может, объясните, какова ваша цель?
Голос Дианы звучал непринужденно, даже насмешливо, но Трейси с присущим ему почти нечеловеческим чутьем ощутил, какой ужас кроется за этими словами.
— Вот что, моя дорогая… Я намерен жениться на вас, — ответил он и поклонился.
Она побелела.
— А если я откажусь?
— Не думаю, что вы откажетесь, дорогая.
Ей не удалось подавить дрожь.
— Так вот, знайте, я отказываюсь! — с вызовом ответила она.
От улыбки, с которой он выслушал эту ее отповедь, у Дианы кровь в жилах застыла.
— Не спешите. Думаю, что в конечном счете вы будете даже рады стать моей женой, — протянул он.
Огромные карие глаза девушки смотрели загнанно, щеки побледнели, как полотно. Затем она все же нашла в себе силы.
— Думаю… вы очень пожалеете об этом… когда приедет мой отец.
Он насмешливо фыркнул, отчего вся кровь так и бросилась ей в лицо.
— А он приедет!
Его светлость изобразил на лице вежливый интерес.
— Вот как? Я бы тоже не сомневался, Диана, если б только он знал, куда именно надо приехать.
— Ничего, он найдет дорогу!
И она рассмеялась с деланной уверенностью.
— Но я вовсе не возражаю… Напротив, буду просто счастлив познакомиться с ним, — ответил герцог. — Поскольку вовсе не ожидаю, что он откажет мне в руке дочери.
— Нет? — Диана тоже выдавила усмешку.
— Нет, дорогая. Уж как-нибудь сумею его убедить.
— Кто вы? — воскликнула она.
Плечи его затряслись в беззвучном смехе.
— Я — один в нескольких лицах, дитя мое.
— Так я и предполагала! — парировала она. — И сэр Хью Грэндисон несомненно в их числе?
— О, так вы догадались?
— Это было не слишком сложно, сэр, — она пыталась говорить с сарказмом.
— Верно. Однако, чистая работа, как вам кажется?
— Просто замечательная.
Нет, он положительно восхищался этой женщиной, как никакой прежде. Те, другие, рыдали и задавали вопросы, ругались и бесновались; никогда прежде не встречал он ни одной, которая бы вот так парировала удар за ударом, используя против него его же оружие.