— Клянусь честью, ты чертовски славный парень, Дик. Однако, если это доставит тебе какие-то…
— Чепуха! Когда нужны деньги?
— Я обещал Кэрью как только смогу. Маркхэм может и подождать, если…
— Нет-нет. В среду?
— О, да, в среду — это то, что надо, Дик. Ты…
— Ах, оставь! Забудем на время об этом. Мне нужно знать твое мнение о гнедой кобыле, которую я приобрел на прошлой неделе. Возможно, ноги покажутся тебе длинноваты, но вообще она просто прелесть…
Джон вбежал в дом, а мужчины проследовали к конюшням. По дороге Эндрю просвещал своего шурина, пересказывая самые пикантные и скандальные сплетни, будоражившие город. И то, что Дик слушал его вполуха, ничуть не смущало рассказчика — он болтал без умолку, не дожидаясь какого-либо ответа или реакции, а если бы и дождался, то был слишком благодушно настроен, чтоб обратить хоть какое-то внимание.
Ко времени когда они, тщательно осмотрев кобылу, вернулись к дому, было уже четыре, и Карстерс ничуть не удивился, увидев, что на террасе их поджидает Лавиния уже в совершенно другом туалете и с волосами, завитыми и уложенными в новую прическу.
— Похоже, наша Лавиния поправилась, — заметил Эндрю, поднимаясь по ступенькам. — Она меняется… ровно через каждые две минуты. Как поживаешь, Лавви?
Небрежным жестом она протянула ему руку для поцелуя и одновременно одарила мужа нежной улыбкой.
— Головная боль почти прошла, — заявила она ему. — К тому же мне сказали, что приехал Эндрю. И я решила спуститься, — сияя оживленной улыбкой, она обернулась к брату. — Скажи-ка, Эндрю, а что, Трейси дома?
— Господи, конечно! Только вчера появился, дьявол его раздери! Он, что, тебе нужен?
— О, да, — кивнула она. — Хочу его повидать. Сто лет не виделись. Отвезешь меня?
— Разумеется, дорогая. Однако не кажется ли тебе, что несколько поздно отправляться в такой долгий путь? — промурлыкал Ричард, стараясь скрыть раздражение. — Не кажется ли тебе, что лучше дождаться завтра?
— Да уж, Лавиния, придется подождать, сегодня мы уже никуда не поедем, это ясно. Тем более, что отсюда я должен сперва заскочить к Флетчерам. А Трейси навестит тебя завтра, если сподобится.
— А если нет? — с сомнением спросила она.
Эндрю похлопал себя по жилетному карману.
— Боже, чуть не забыл! — воскликнул он. — У меня же для тебя письмо. Он будет у тебя завтра, в любом случае. Господи, ну и рассеянным же человеком я стал! — выдернув из кармана целый ворох бумаг, он отделил конверт, запечатанный и надписанный наклонным итальянским почерком.
Лавиния радостно выхватила его из рук брата и распечатала. Эндрю сунул остальные бумаги в карман, грустно усмехаясь при этом.