— Ах, да как тебе будет угодно! Я от любопытства вовсе не умираю!
— Вон оно как… — тонкие губы Трейси иронически скривились, и леди Лавиния почувствовала неукротимое желание запустить ему в голову флакончиком с нюхательными солями. Но она знала, что злиться на Трейси более чем бесполезно, а потому демонстративно зевнула в надежде, что это раздражит его. Если даже это и произошло, никакого удовлетворения она не получила, поскольку брат продолжал совершенно невозмутимым тоном:
— Она самый лакомый кусочек из всех, что доводилось видеть мужчине, и клянусь, под этим льдом самая что ни на есть пылкая кровь!
— А что, если девушка откажет во взаимности вашей светлости? — насмешливо спросила Лавиния и с удовлетворением отметила, что брат нахмурился.
Тонкие брови сошлись над изящно вогнутой переносицей, глаза сверкнули, а над чувственной нижней губой хищно блеснула полоска белых зубов. Пальцы впились в табакерку и она физически ощутила, как он весь возбудился. Впрочем, длилось это не более секунды — брови разгладились, пальцы разжались, и он снова улыбнулся, глядя на сестру.
— Пока она холодна, — сознался он, — однако, надеюсь, что со временем станет податливей. Даже не надеюсь, а просто уверен, Лавиния, потому как у меня имеется кое-какой опыт в обращении с вашим столь пленительным, но капризным полом.
— Не сомневаюсь. И где ты повстречал эту несговорчивую красавицу?
— В Памп-Рум.
— Боже! Ну, так опиши ее!
— С восторгом. Она выше тебя ростом и темненькая. Волосы словно сумрачное черное облако и вьются надо лбом и маленькими ушками чертовски соблазнительным образом. Глаза карие, но в них сверкают искорки чистого янтаря, и в то же время они такие темные, бархатные…
Миледи поднесла к носику флакон с солями.
— Однако, мне кажется, я тебя утомляю. Влюбленный мужчина, дорогая моя Лавиния…
Тут она снова вскинулась.
— Влюбленный? Ты? Но это же полный нонсенс! Чепуха! Тебе неведомо, что означает это слово. Ты… ты словно рыба, страсти в тебе не больше, чем в рыбе, и сердца тоже, и…
— Ах, оставим эти перечисления, прошу тебя! Да, я влип, это несомненно, но смею надеяться, что уж мозгов-то у меня побольше, чем в рыбе!..
— О, да! — взвизгнула она. — Только это ум, нацеленный на зло, можешь мне поверить!
— Очень мило с твоей стороны…
— И страсть, которую ты теперь испытываешь, не имеет ничего общего с любовью. Это… это…
— Прости, дорогая, но в данный момент я напрочь лишен каких-либо сильных эмоций, так что твое замечание…
— О, Трейси, Трейси, вот видишь, мы уже с тобой ссоримся! — в отчаянии воскликнула она. — Ах, ну почему, почему?..