и прежде всего в крайней малочисленности в России среднего класса. Но именно доля среднего класса, при прочих равных условиях, определяет уровень накопления социального капитала. Состояние этой сферы России описывал еще А. Кюстин. По его словам,
«торговцы, из которых составится когда-нибудь средний класс, столь немногочисленны, что не могут заявить о себе в этом государстве; к тому же почти все они чужестранцы»
>{650}.
К началу XX века ситуация почти не изменилась: Годовой доход свыше 1000 рублей в 1910 г. по всей империи, согласно налоговым данным, получало всего порядка 700 тыс. человек, т.е. около 1% экономически активного населения>{651}. Подобный результат дает и оценка по жилищному налогу, который в России платили всего 640 тыс. человек. И именно эту группу можно отнести к условно всему среднему и высшим классам России!
Распределение лиц с годовым доходом свыше 1000 рублей
>{652}(1905 г. … 1909–1910 гг.)
Лиц с доходом свыше 1 тыс. руб. (чел.) … 404 713 … 696 700
Лиц с доходом свыше 50 тыс. руб. (чел.) … 2845 … 3500
Общая сумма доходов (млрд. руб.) … 1,85 … 2,64
Конечно, это лишь приблизительные цифры, но тем не менее они дают представление о социальной структуре российского общества того времени. Подобная структура могла сохранять устойчивость только в случае существования ее в некой полуфеодально-полуолигархической форме, опирающейся на военную силу и монархическо-теократическое правление. Стоило этим основам хотя бы ослабнуть, крах всего общественного устройства становился неотвратимым.
С развитием капитализма численность средних и высших классов постепенно увеличивалась, но, с одной стороны, она была еще слишком ничтожной, а с другой — сопровождалась еще более быстрым обнищанием, пролетаризацией беднейших слоев, особенно усилившейся с началом столыпинских реформ. В результате социальная дифференциация не сокращалась, а наоборот увеличивалась. Концентрация капитала быстрее всего происходила именно в наиболее буржуазной торгово-промышленной сфере, в результате она опережала другие области деятельности по данному показателю в 2–3 раза. Социальный разрыв усиливала регрессивная система налогообложения, основанная на пятикратном преобладании доходов бюджета от косвенных налогов и винной регалии, над прямыми налогами.
Князь В. Мещерский в этой связи замечал: «Наша финансовая система всегда основывалась на несоразмерном взимании налогов и податей с наименее имущих плательщиков», привилегированные же классы продолжают «пользоваться полным безучастием в несении тягостей государственных платежей»