Капитал Российской империи. Практика политической экономии (Галин) - страница 128

.

На отсутствие каких-либо созидательных идей у российских либералов указывал и К. Победоносцев: «интеллигенция — часть русского общества, восторженно воспринимающая всякую идею, всякий факт, даже слух, направленный к дискредитированию государственной власти; ко всему же остальному в жизни страны она равнодушна»>{775}. Подобное мнение, говоря о либералах, высказывал и М. Салтыков-Щедрин: «Они не презирают в будущее, а преследуют лишь ближайшие и непосредственные цели! Поэтому их даже не пугает мысль, что “тогда” они должны будут очутиться лицом к лицу с пустотой и бессилием»>{776}. С. Булгаков объяснял эту особенность российских либералов их «.примитивной некультурностью, отсутствием воспитания в культуре понимаемой, как трудовой созидательный процесс»>{777}. В свою очередь И. Бунин, хорошо знавший своего брата либерала, находил причины данной их особенности в какой-то старой русской болезни «это томление, эта скука, эта разбалованность вечная надежда, что придет какая-то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает»>{778}.

«Длительным будничным трудом мы брезговали, белоручки были, в сущности страшные, — дополнял И. Бунин. — А отсюда, между прочим, и идеализм наш, в сущности, очень барский, наша вечная оппозиционность, критика всего и всех: критиковать-то гораздо легче, чем работать»>{779}. Действительно, отмечал В. Розанов, «весь тон “господ Родичевых” (имеется в виду один из главных кадетских лидеров. — В.К.) вышел в “господа России”… Так в этом тоне всегда и говорили… У них не было России-Матери… а была — служанка Россия, обязанная бегать у них на побегушках, а когда она не торопилась, они выходили из себя и даже вредительствовали ей»>{780}.


Единственную реальную несоциалистическую альтернативу либералам представляли правоконсервативные силы, озабоченные только и исключительно сохранением любой ценой своего привилегированного положения. Они еще со времен Первой русской революции все больше связывали свои надежды с появлением «сильной руки». Они обвиняли С. Витте, что «мало расстреливал», а П. Столыпин, по словам М. Меньшикова, обладал явным недостатком «тех грозных свойств, которые необходимы для победы… Он был слишком культурен и мягок для металлических импульсов сильной власти». «Нужен сильный человек», — писал в 1911 г. М. Меньшиков>{781}. Но самый корень зла, с точки зрения правых, — по словам А. Бородина, — заключался в царе>{782}. Для правых, замечал Д. Ливен, «Николай II был основной частью проблемы»>{783}. П. Дурново надеялся, что, в конце концов, «потребность в мощной руке» все же «выведет сильного человека из мрака неизвестности»