Труд есть отец производства, а земля его мать.
У. Петти>{274}
Стремление к преодолению фатализма жесткой зависимости русской цивилизации от сурового климата, резко обострилось с появлением в России первых признаков капитализма. Это стремление подталкивало прогрессивных деятелей того времени обратиться к трансформации другого фактора экономического роста — труда.
Так, популярный в те годы К. Кавелин находил причины бедственного положения России именно в крепостном праве — «несвободном труде»>{275}.
Наглядные подтверждения тому давал М. Покровский, который, в частности, приводил пример помещика, которому работники на барщине обходились в 1,7 раза дороже, чем вольнонаемные>{276}. «Барщинное хозяйство — одна из невыгоднейших форм сельскохозяйственного производства, в один голос твердили едва ли не все «сознательные» помещики конца николаевского царствования»>{277}.
Массовой убыточности помещичьих хозяйств противопоставлялись буржуазные, которые в конце 1830 г. в среднем уже давали 15–20% прибыли, а некоторые — до 57% на оборотный капитал.
При этом производительность труда в последнем хозяйстве была почти в 2 раза выше, чем «при самой усиленной барщине»>{278}. К. Кавелин попытался даже определить, что теряет русское народное хозяйство от крепостной зависимости, и «по самому умеренному исчислению» он определил ежегодный убыток «по крайней мере, в 96>1/>2 млн. руб. сер.»>{279}
Центральным пунктом русской жизни является спор труда, капитала и земельной ренты в землевладении.
Н. Рубакин, 1910 г.>{280}
Проблемы у помещичьего хозяйства стали появляться с самого начала его возникновения в 1730–1760 гг., когда после смерти Петра I основной акцент деятельности дворянства стал смещаться с военной к хозяйственной — «дабы земля праздна не лежала»