. 7 марта 1913 г., отвечая на запрос думской комиссии, ГАУ заверяло ее, что «широко воспользовалось» новыми полномочиями и заказало станки «наиболее совершенных» типов
>{85}. Планом на 1913 и последующие годы для Петербургского орудийного завода и арсеналов предусматривались заказы многих сотен станков. Русские заводы, говорилось из года в год в объяснениях к планам, могли бы поставить удовлетворительные станки только «при заказах значительного числа станков одного типа и размера, и то лишь при условии сильного повышения цен», почему и «отдается предпочтение иностранным станкам, значительно более разработанным в конструктивном отношении и более дешевым»
>{86}.
Слабость Петербургского орудийного завода была очевидна артиллерийским генералам. Им приходилось мириться с тем, что из предприятий, состоящих в ведении ГАУ, он «является единственным производителем частей пушек и люлек (механизм, соединяющий ствол орудия с лафетом. — В. П.), прицелов, панорам (оптический угломер, взаимодействующий с прицелом. — В. П.) и телефонного имущества». А.А. Якимович, заведовавший всеми предприятиями ГАУ, 7 июня 1914 г. указывал, что «потребность в этих предметах значительно превышает производительность завода», положение изменится только с окончанием переустройства тесных помещений. На деле позднее выяснилось, что никакое «переустройство помещений» на старом месте не решает проблему и завод придется перенести куда-то из Петрограда. Но к началу войны расширение старого завода было в разгаре: «некоторые помещения пришлось освободить от станков», передвинув работы по исполняемым нарядам в другие места, хотя там для этого создались более «тяжелые условия»>{87}.
Трехдюймовая полевая артиллерия имела к 1913 г. 40% нормального запаса фугасных снарядов, гаубичная — 58%, горная — 35%. ГАУ докладывало, что в целом пополнение боевых комплектов до нормы «предполагается закончить в половине 1914 года». Нехватку фугасных снарядов ГАУ рассчитывало устранить «во второй половине 1913 г… по мере изготовления взрывателей». В другом месте отчета ГАУ называло иной срок: не к середине, а «во второй половине 1914 г.». Как видно, сказывались колебания при оценке дееспособности предприятий. Не справлялся с заданиями новый Самарский трубочный завод. Затруднения эти приходится считать для него тем более естественными, что дело не клеилось и на старом Петербургском трубочном заводе>{88}. Понятно поэтому, что, обещая довести запас снарядов до нормы, ГАУ чувствовало себя неуверенно и указывало на зависимость успеха от налаживания выпуска взрывателей. Но, отчитываясь за 1913 г., военный министр В.А. Сухомлинов докладывал царю, что изготовление взрывателей «идет вполне успешно» и что недостаток фугасных снарядов «предполагается пополнить в течение 1914 г.», а пока имеется «около 55% положенного комплекта». В успокоительном духе отчитался в феврале 1913 г. и великий князь Сергей Михайлович, «главный артиллерист» империи