Ты пытаешься поцелуями прогнать мои чувства / ты жаждешь изменить меня / хочешь высосать меня досуха…
Э прокрался в заднюю часть фургона, задергивая за собой занавеску. Его сломанное запястье пульсировало, но это не имело значения. Он выпьет таблетки, когда закончит с Данте.
Э встал на колени около надувного матраца и убрал волосы с лица Данте. Его взгляд задержался на пятне крови под его носом и вокруг губ.
— Как ангел, — прошептал Э, но у ангела в его воображении были черные крылья и темные трахни-меня глаза.
Я просто доверяю своему гневу / ты ничего не значишь / возможно, никогда не значила / и это пугает меня…
Обхватив рукоятку ножа в животе Данте, он вытащил его. Кровь вытекла на белую кожу кровососа. Он скользнул рукой под футболку Данте по горячей, липкой от крови коже. Рана в его груди уже исцелилась.
Золотой огонь наполнял Э, заставляя светиться. Сердце неслось, сотрясая тело интенсивностью ритма. Он провел рукой вниз, по плоскому животу Данте, миновал расстегнутый ремень, пробрался в расстегнутые джинсы. Бог побаловал себя еще одной порцией разведки.
Дыхание ускорилось, Э вытащил руку из джинсов Данте. Закрыл глаза. Когда он снова открыл их, золотые нити соединяли его с братом Плохого Семени в районе лба, пупка и промежности.
Э поднял книгу стихов Наварро и, сидя на пятках, читал Данте.
Я чувствую ее здесь
В темноте
Ожидая еды
В моих мечтах
Ее радужный хвост вьется
Приносит мне пленника
Она высасывает мое дыхание
Упивается мной
Я горю под ней
Внутри нее
Умирающая звезда
Вкус меда, сладкого и вязкого, коснулся языка Э. Он закрыл окровавленную книгу и сел на пол. Подобравшись к надувному матрацу на коленях, он оседлал Данте. Нагнулся и прижался губами к его губам.
— Я твой бог. Я контролирую каждый твой вздох.
Данте открыл глаза с расширенными зрачками.
— Назови имя того, кого ты любишь.
— Это не ты, — прошептал Данте, слова были вязкими от наркотиков.
Резкое движение запястья, и нож скользнул в правую руку Э. Он поморщился, глубоко вдыхая, смакуя запах крови. Под ним он поймал слабый запах чего-то сладкого. Э нахмурился. Знакомый запах. Нагнувшись, он понюхал горло Данте. Поднял его футболку. Понюхал грудь. Кровь и слабый запах… сирени.
Мысли Э вернулись к дому кровососа и к дивану, на котором он проснулся после нападения Большого Парня. Вернулись к женщине, приютившейся в кресле напротив дивана, к завиткам рыжих волос вокруг ее милого спящего лица. Вернулись к тому, как он стоял над ней с ножом в руке, милостивый бог перед молящейся. Теплая и сладкая — сирень. Как запах, что прицепился к Данте.