— Мама… умеет иногда выводить из себя, — усмехнулся Кан, зябко передернув плечами. Потеря одеяла была для него явно чувствительной. — Но ты привыкнешь. Она действительно хороший человек. Временами, правда, слегка властная, но хорошая и любящая.
— Мне показалось, ты тоже был не в восторге от ее инициативы, — нахмурилась я, понимая, что, кажется, в войне за независимость осталась без предполагаемого союзника. Что бы ни творилось в голове Кан Му Ёна изначально, сейчас он перешел полностью на сторону своей чертовой мамаши.
Кан с улыбкой покачал головой.
— Был. Теперь передумал.
Сволочь.
— Надеешься на семейное счастье? Со мной?
Улыбнулась я мужчине так, что тут даже полный идиот оставил бы надежды на благополучное будущее.
«Папаша» поморщился, будто от зубной боли.
— Почему нет? Мы вполне можем договориться до чего-то приемлемого для нас обоих. Не знаю, что ты себе придумала, но, поверь, я тебе точно не враг.
Ну-ну. Звучит-то это все, разумеется, красиво… И даже убедительно. Ну что поделать, все-таки если певец Кан паршивый, то актер вполне себе неплохой. Но все равно не верю.
— Не враг, кому ты растрепал про мою беременность и кто из осведомленных мог попытаться меня убить?
Кан не побледнел даже, а посинел, всем видом выражая ужас и непонимание.
— Тебя пытаются убить?!
Кажется, эта новость его не слишком порадовала.
— Да, и очень старательно. С тех пор, как я сообщила тебе о ребенке.
Намек был не то чтобы слишком тонкий, но Кан его все равно не уловил. Он вообще на него никак не среагировал. Как будто в его голове в принципе не укладывалась мысль, что он может покушаться на собственного ребенка.
Наверное, этому стоит порадоваться? Хотя бы не убийца…
— Почему ты тогда ходишь на работу как ни в чем не бывало? Почему тебя начали только сейчас охранять?! — начал почти орать на меня Кан. «Почти» — потому что сил на полноценный крик ему явно не хватало. Но он очень старался.
Нет, ну вы только посмотрите на него… И этот туда же — воспитывать меня взялся. Куда мир катится? У этого-то вообще нет никаких оснований для педагогических замашек.
— Не твоего ума дело, — отрезала я, надеясь прервать поток возмущений. Размечталась, что называется.
— Именно что моего! — не желал униматься и так полудохлый мужчина. Похоже, он никогда из этой больницы не выйдет. — Как можно так безответственно относиться к собственной безопасности?! К безопасности собственного ребенка!
Ну… В чем-то он даже был прав. Но черта с два я ему скажу. И так уже решил мной покомандовать. Что за безобразие — все пытаются управлять мной!