— А в Латвию часто ездите? — неожиданно спросил Дима.
— Частенько приходится. Практически каждую неделю. А что, есть проблемы?
— Да в принципе нет… Просто я думаю, как бы это побыстрее пройти таможенный досмотр, чтобы голову не морочили…
Сергей взглянул на часы.
— Сейчас шесть часов. В семь у них пересменка. Если прямо сейчас выехать, то к половине седьмого будете там. Это оптимальный вариант — в конце дежурства, когда они усталые и невыспавшиеся, тогда меньше всего мурыжат.
— Спасибо, тогда я, пожалуй, поеду.
— Будете проезжать мимо — заходите, всегда рад буду помочь.
— Обязательно! — пообещал Дима. — Да, чуть не забыл, может быть, у вас найдется широкий бинт?
Бинт? Конечно, найдется! А зачем?
— По дороге сюда латвийские пограничники придрались — почему в аптечке бинта нет? Ну а я забыл купить.
Сергей вышел и через минуту вернулся, держа в руке бинт.
— Спасибо. Я через неделю здесь буду, верну, — сказал Емельянов и распрощался с хозяином квартиры.
Отъехав пару километров от города, он остановился. Достав бинт, Дима тщательно сделал себе повязку, фиксируя нижнюю челюсть через затылок. Он решил изобразить, что у него перелом челюсти, дабы не показывать своего незнания латышского языка. Посмотрев на часы, он понял, что опаздывает и рискует не попасть на границу до пересменки таможни.
Он выжимал из машины максимальную скорость, и доберись минут на пять позже, видимо, не успел бы. Но дежурный милиционер, посмотрев на его документы, сделал знак проезжать.
Заехав в бокс для досмотра, Дима вышел из автомобиля. Таможенник сунул ему в руки бланк декларации.
— Заполняйте быстрее, — сказал он, откровенно зевая и не обращая внимания на Димин маскарад.
Емельянов заполнил декларацию, указав, что наркотиков у него нет, оружия и боеприпасов нет, в общем — чист, как ангел. Поставив в конце закорючку, напоминающую подпись Алдиса Митриса, он подал бумагу работнику таможни. Тот, мельком просмотрев багаж, поставил штамп в паспорте.
— Давайте скорее, у нас уже пересменка.
Латвийская зона досмотра находилась в двухстах метрах от белорусской. Вся процедура повторилась с той только разницей, что отсутствовал крытый бокс.
Остановившись посередине двора, Диме пришлось побегать — таможня находилась в одном строении, полиция — в другом.
Получив через окошко документы, полицейский долго сравнивал фотографию на паспорте с Диминым лицом. Потом что-то спросил по-латышски. Дима понял, что это, конечно же, о повязке, промычал в ответ что-то нечленораздельное, изобразив, что сломал челюсть в результате драки и теперь торопится в Ригу в клинику.