— Ну давай, бери своего Бирюка и еще пятерых снайперов. Расставь их и… — Ивица взглянул на часы, — через сорок минут начнем атаку. За это время расставим на высотах минометы.
Емельянов молча развернулся и бодрым шагом отправился выполнять приказ.
Сквозь оптический прицел Бирюк ясно видел сонное лицо хорвата. Повесив автомат рядом с собой на дереве, тот прохаживался перед большим белым зданием.
— Ну что, — спросил Бирюк, увидев, как тот сладко зевает, — не выспался?
Взяв винтовку на изготовку, снайпер поудобней устроился на раскисшем снегу между камней, прицелился, вжав щеку в полированное ложе.
Выстрел разорвал тишину, прокатился по низине, эхом вернулся от окрестных лесов. Хорват, непонимающе озираясь, суматошно вздернул затвор автомата. Не соображая, с какой стороны угрожает опасность, он бросился под навес, что-то истошно вопя.
— Бля… — сказал немногословный Бирюк, еше раз утопив спусковой крючок винтовки.
И тотчас второй раз треснул выстрел, и хорват под навесом странно подпрыгнул, качнулся назад, вскинул руки, в смертельном отчаянии хватаясь за голову. Выпустив из рук автомат, он зашатался, точно пьяный. Затем, спотыкаясь на каждом шагу, он пошел вперед, пока не упал, уткнувшись лицом в обледенелый сугроб. Снег вокруг его головы стал покрываться красными пятнами…
— Хм, впервые промазал, — отметил Бирюк и виновато посмотрел на Емельянова.
Рядом засвистели хорватские пули, и сбитая хвоя посыпалась на головы русским.
Но тут раздались мощные взрывы, потрясшие город. Местные жители с криками стали разбегаться, надеясь укрыться от мин и пуль в подвалах.
Матери в ужасе хватали детей, прижимая их к себе. Двери и окна поспешно закрывались.
Через четверть часа несколько зданий были поражены. Некоторые из них вспыхнули, но никто, конечно, не спешил их тушить. Все попрятались, моля деву Марию и всех католических святых спасти их и направить на четников небесную кару.
Ивица, с довольным видом следящий в бинокль за разрушениями, приказал подошедшему к нему Емельянову:
— Ты с остальными русскими пойдешь первым.
Около восьми утра в город вошла передовая часть сербского отряда.
Наемники короткими перебежками, прячась за стенами домов, стали приближаться к центру города — там была казарма усташей и склад боеприпасов.
Горожанко шел впереди, внимательно глядя по сторонам, делая предупредительные выстрелы по окнам.
— Осторожно! — воскликнул Дима, следовавший за ним.
Тот моментально пригнулся, спрятавшись за невысоким забором. В тот же миг раздалась автоматная очередь и со стены, возле которой он только что находился, посыпалась штукатурка, сбитая пулями.