— Что значит: «О чем бы мы ни договорились»?
— Кое-что мы могли бы придумать. Если ты готов пойти на риск.
— Какой именно?
— Оставим это на потом. Если понадобится, мы к этому вернемся. Расскажи мне сначала о людях, с которыми ты познакомился в тюрьме и с которыми можешь связаться сейчас. — Чувствуя его настороженность, Уэйнрайт добавил: — Я даю тебе слово, что не буду использовать — без твоего согласия — ничего из того, что ты мне скажешь.
— Откуда мне знать, что это не уловка, — вы однажды ведь уже подловили меня.
— Тебе этого, конечно, не узнать. Попробуй просто поверить мне. Либо так, либо валяй отсюда и не возвращайся.
Майлз сидел молча и думал, время от времени нервно облизывая губы, как уже делал раньше. Затем вдруг, ничем не показывая, что принял решение, — начал говорить.
Он рассказал о том, как к нему был сделан первый подход в тюрьме Драммонбург из Мафиозного яруса. Сообщение Майлзу Истину, рассказывал он Уэйнрайту, пришло с воли, от ростовщика-акулы Игоря Оминского по прозвищу Русский; в нем говорилось, что он, Истин, «клевый парень», поскольку он не раскрыл ни ростовщика, ни букмекера во время ареста, да и потом тоже. В качестве вознаграждения проценты по долгу Майлза не будут начисляться, пока он сидит в тюрьме.
— Посыльный с Мафиозного яруса сказал, что Оминский остановил счетчик на время моей отсидки.
— Но теперь ты на воле, — заметил Уэйнрайт. — Так что счетчик снова включен.
Майлз заволновался.
— Да, я знаю. — Он понимал это и пытался не думать, пока занимался поисками работы. Он также держался подальше от того места, где, как ему сказали, он мог связаться с ростовщиком-акулой Оминским и остальными. Это оздоровительный клуб «Две семерки», неподалеку от центра города. Ему сообщили об этом за несколько дней до выхода из тюрьмы.
— Сходится. Я не был в «Двух семерках», — задумчиво произнес начальник охраны, — но слышал об этом клубе. У него репутация заведения, где околачиваются гангстеры.
Еще Майлзу сказали в Драммонбурге, что для него всегда найдется способ — через новых знакомых — заработать на жизнь и начать выплачивать свой долг. Не требовалось разъяснений, чтобы понять, что «способ» этот будет за рамками закона. Понимание этого, а также страх вернуться в тюрьму заставляли Майлза держаться подальше от «Двух семерок». Пока.
— В таком случае я правильно угадал. Ты пошел бы отсюда туда.
— О Господи, мистер Уэйнрайт, я же не хотел! Я и сейчас не хочу.
— Может быть, говоря между нами, тебе удастся убить двух зайцев.
— Как?
— Ты когда-нибудь слышал о тайном агенте?