Там сидели с мрачными лицами Джером Паттертон и Роско Хейворд. К ним присоединился Алекс Вандерворт. Он тоже был серьезен, хотя чем дальше шел разговор, тем меньше он в нем участвовал — сидел с задумчивым выражением и лишь раз или два усмехнулся.
Четвертым на совещании был молодой и дотошный главный экономист банка Том Строган, пятым — Дик Френч, вице-президент по связям с общественностью.
Френч, грузный и мрачный, вошел, жуя незажженную сигару, с кипой полуденных газет, которые он одну за другой разложил перед остальными.
Джером Паттертон, сидевший за своим столом, развернул одну из них. Прочтя фразу: «„Ферст меркантайл Америкен“ в трудном положении?», он прошипел:
— Это гнусная ложь! Надо подать в суд на эту газету.
— Судить их не за что, — со свойственной ему прямотой заявил Френч. — Газета ведь этого не утверждает. Это написано в форме вопроса, и в любом случае они кого-то цитируют. Да и само это утверждение не было злонамеренным. — Он стоял, всей своей позой как бы говоря: «Хотите верьте, хотите нет», руки заложены за спину, сигара торчит, как нацеленная торпеда.
Гнев ударил в лицо Паттертону.
— Нет, было, — выпалил Роско Хейворд. Он стоял в стороне, возле окна, и теперь повернулся к остальным четверым. — Все это устроено злонамеренно. Любому дураку ясно.
Френч вздохнул:
— Хорошо, скажу все как есть. Кто бы ни стоял за всем этим, он разбирается в законах и связях с общественностью. Все случившееся, как вы это называете, умно придумано, чтобы создать видимость дружелюбного и участливого отношения к банку. Ну хорошо, мы знаем, что это не так. Но вы этого никогда не докажете, и предлагаю больше не тратить времени на разговоры об этом. — Он выбрал одну из газет и раскрыл первую полосу. — Одним из оснований для моего царского жалованья является то, что я — большой специалист по части новостей и средств массовой информации. Сейчас мой опыт подсказывает, что этот репортаж — написанный и изложенный честно, нравится вам это или нет, — распространяется всеми информационными агентствами страны и будет опубликован. Почему? Да потому, что это битва Давида с Галиафом, вонь которой привлекает внимание людей.
Том Строган, сидевший возле Вандерворта, тихо произнес:
— Я это могу частично подтвердить. Сообщение это уже появилось в обзоре Доу-Джонса, после чего наши акции сразу упали ещё на одну отметку.
— И еще, — продолжал Дик Френч, как будто его и не перебивали, — мы наверняка сможем увидеть себя в «Вечерних новостях» по телевидению. Много сообщений пройдет по местным станциям, и по-моему, мы будем и на трех основных каналах. И если какой-нибудь составитель программы пропустит фразу «банк находится в затруднительном положении», — держу пари — я проглочу телевизор.