— Владимир Стоянович, бумага, это официальный документ… Представляете, как это будет выглядеть, когда я подам вам жалобу… на вас же? Засмеют.
— По… На меня?! — Есть! Я таки вывел его из равновесия!
— Ну да. Именно вы и есть тот самый нарушитель. Что делать будем, ваше сиятельство?
— Господин Старицкий! По-моему, вы зашли слишком далеко в своей наглости и панибратстве… — Наконец поняв, что я над ним просто издеваюсь, взревел князь.
— Ничего страшного! Один мой знакомый и вовсе опустился до сводничества, так что мы с ним составим отличную компанию. А, Владимир Стоянович? Шесть кругов по три минуты…
— Пф-ф. — Вскочивший было с кресла, князь замер и, шумно выдохнув, рухнул обратно, так что несчастный предмет мебели довольно громко заскрипел. — Во-от оно что… Дознался, стало быть. Ну да, немудрено… Виталий Родионович, вы хоть понимаете, что тогда другого выхода не было? — Тихим голосом проговорил Телепнев.
— Понимаю. Потому что, если бы другой выход был возможен, а вы все одно воспользовались бы наивностью Лады, я бы вас даже на хольмганг звать не стал…
— Наглец, вы однако, батенька. Нагле-ец… — Покачал головой князь, окончательно приходя в себя. И усмехнулся. — Неужто, титул самозваный глаза застил?
Это что, теперь он пытается меня из равновесия вывести? Ха!
— Титул? А я, признаться, про него и забыл, ваше сиятельство… Двенадцать кругов и… вторые шесть можете поделить с Бйорном Орваровичем и Эдмундом Станиславичем.
— Виталий Родионович, ты что, вообще ничего не боишься? — С каким-то даже изумлением поинтересовался Телепнев. И что ему ответить?
— Боюсь… знаете, Владимир Стоянович, действительно, боюсь. Например того, что лет через двадцать, кто-то ушлый, вот также окрутит мою дочь с каким-нибудь поганцем, или сына в какой-нибудь многоходовке используют втемную и выбросят с доски, после удачного размена. А вы за своих детей и внуков не боялись бы?
— Все-таки, ты первостатейный наглец, Виталий Родионович. — Князья побарабанил пальцами по столешнице и, после минуты раздумий, решительно кивнул. — Завтра, в девять часов. Шесть кругов по три минуты и… обойдемся без участия Рейн-Виленского и Гдовицкого. Первому, голова еще для дум государственных понадобится, а второму на батальных полотнах с бланшем под глазом, некомильфо…
— Договорились, Владимир Стоянович. — Я поднялся с кресла и, отвесив шефу уважительный поклон, взялся за ручку двери.
— А что, Виталий Родионович, действительно, без хольмганга обошлись бы? — Вопрос, как выстрел в спину.
— А это вы у Меклена Францевича поинтересуйтесь. — Обернуться… и улыбнуться. Вежливо.