превратились в моложавых папочек с круглыми животиками, способных лишь зарабатывать деньги да судить футбольные состязания.
Да, все теперь подвергают развенчанию, освобождают от всяческих иллюзий и предрассудков и — да простит меня всевышний! — огрубляют».
Но тогда, в гостиной у Жадаков, мы еще довольно долго стояли в углу перед целой коллекцией шитых золотом деревенских головных уборов, расписных полотенец и окантованных рамочками документов фамильного архива пани Мери из сельского рода Декертов из Драсова.
Пан секретарь объяснил мне, что вплоть до второй половины восемнадцатого века Декерты были почтенными земанами >{87}. И утверждать, как это делает некий специалист по родословным, что предки пани Жадаковой были крепостными у драсовского феодала, графа Пертольта из Гардека,— вранье чистой воды. Этот фрукт, не постеснявшийся взять гонорар, разглагольствовал на эту тему в корчме у Шамалика и показывал свои выписки, из которых следовало, что некая девица из Декертов, родив внебрачного ребенка, была в 1742 году выставлена к позорному столбу, а прадед пани Мери схлопотал от сборщика податей двадцать пять горячих…
— Вы представляете, маэстро, как рассердилась пани Мери! Она сразу же пригласила другого специалиста, и он, изучив архивы, доказал, что Декерты испокон веков были свободными людьми и что фамилия их французского происхождения — от Decré, и что их предки во время Тридцатилетней войны переселились в Чехию из Бельгии, куда об этом сразу же послали запрос! И действительно, в Малине >{88} был обнаружен род Декре, патрицианская семья, прославившаяся производством гобеленов. Из этого рода вышел даже один бельгийский кардинал. Впрочем, с корреспонденцией, касающейся родословной пани Мери, вы можете познакомиться сами. Она вот в этой шкатулке, обитой бархатом.
— Все это весьма любопытно, пан секретарь, и я постараюсь выбрать время…
— Пани Мери будет очень рада. Ведь ее родословная ни в чем не уступает родословной ее супруга, наоборот, в чем-то даже превосходит. Жадаки, вплоть до третьего поколения, были всего-навсего лишь сапожниками.
Теперь оставалось только осмотреть всякие вещицы, расставленные на полированных полках вдоль всей стены.
— Лучше с этой стороны,— посоветовал пан Гимеш.
Я опять покорился и стал рассматривать богатую коллекцию дельфтских тарелок >{89}, кубков из рога, окованных серебром, множество граненых бокалов. Пан секретарь для пущего эффекта зажег где-то незаметно спрятанные лампочки.
— Красиво! — сказал я.— Настоящая сокровищница!
Когда, ступая шаг за шагом, мы пришли опять на место, откуда начали осмотр, пан Гимеш осторожно снял с полки маленький серебряный колокольчик с золотой ручкой.