Так думал я в те блаженные июльские и августовские воскресенья, когда наблюдал в костеле, как вы, стоя, дремлете в одуряющей духоте под тяжелым сукном кацавеек и корсажей, в сборчатых юбках и толстенных чулках! Время от времени неусыпный колокольчик служки давал вам небольшую передышку от поклонов и молитв, сопровождаемых покашливанием и пофыркиванием. Тут по вашим плотным рядам пробегала волна, тесно сгрудившиеся тела вдруг приходили в движение, охваченные единым ритмом. Мне казалось, это предчувствие штайдиша (вы будете отплясывать его вечером!), но то попросту была непроизвольная реакция людей, у которых от долгого стояния прогибались колени.
Ваш прототип, милые девы, сработан еще в те давние времена, когда ходская природа не имела понятия о соразмерных формах греческой скульптуры, а в нашем крае не было классических гимназий, и потому даже самая распрекраснейшая из вас, будь она хоть из Длуженец, стройностью своей в лучшем случае напоминала Афродиту «калиполис» [10], и то еще скорее «поли» [11], чем «кали» [12]. Но так как по-гречески вы не знаете даже того, чему и я толком не научился, я воздам вам хвалу на более понятном для вас языке: чем меньше ростом выглядели вы рядом с верзилами парнями, тем прочней и солидней было ваше телосложение.
И впрямь, нигде во всей Чехии не пришлась бы так к месту поговорка «девица что яблочко», как в нашем крае. Однако яблоки у нас не больно родятся, и потому в качестве метафоры для описания ваших форм, коих не может скрыть кожура одежды, следует воспользоваться совсем иными плодами земли. Мы не ошибемся, обратясь к самому грубому из них, каковым у нас слывет не сахарная свекла, а «турнепа», в других местах именуемая турнепсом.
Убежден, что если бы в связи с Этнографической выставкой >{12} была проведена анкета, затрагивающая определенные подробности, анкета, которая учитывала бы не только общие очертания, но и объем (в точных цифрах!) всех телесных форм дщерей чешских и словацких, победу, безусловно, одержали бы вы. О девы, милые девы родного края!
А королевной среди всех вас, девушки, была бы старостова Барушка из Зборжова, это уж точно!
Кто при виде Барушки не вспомнил бы «Розу столистную» >{13}, когда, заслышавши зов родителя, наша героиня воткнула вилы в… (умолчим — во что, ибо речь идет о женской работе, коей так часто заняты в свободное от более важных дел время наши молодые и пожилые крестьянки, о работе, оставляющей следы чаще на ногах, нежели на руках) и, поспешивши к отцу своему, сладким, задушевным голоском спросила: