Квартира Гайковых была на девятом этаже. Огромная квартира — они не только мага приютили, но даже устроили в прихожей диванчик для посетителей. Когда мы туда пришли, на диванчике уже сидела какая-то девица с длинным розовым носом и нервно листала рекламные проспектики Бека. Наташка вовсе не собиралась томиться в очереди. Она многозначительно заявила девице, что мы от Сеголетова и пройдем немедленно, отвернулась и стала тараторить что-то интимное и дружеское хозяйке квартиры. Хозяйка в ответ только медленно и надменно моргала. Кончилось это тем, что девица порозовела вся целиком, со свистом задышала и выскочила вон. Наташка победоносно пристроилась к заветной двери. Дверь украшала красочная афиша с портретом экстрасенса. Собственно, это был портрет двух рук с растопыренными пальцами, между которых выглядывали два страшных выпученных глаза. Надпись «Гарри Бек. Беседы о неведомом» свидетельствовала, что маг не брезговал и публичными выступлениями. Значит, он все-таки банальный гипнотизер? И настоящих чудес не будет?
— Я первая пройду, — шепнула мне Наташка. — Посмотрю, что и как, и тебя подготовлю. Все-таки у меня дело житейское, а у тебя криминал!
Пока Наташка изгоняла толстозадую из своей и Вовиной жизни, я просмотрела проспектики, вдоль и поперек измятые предыдущей нервной девицей. Они были полны обычной рекламной дребедени. На каждой странице жирно чернел призыв: «Остерегайтесь шарлатанов и салонной магии!». Ниже Бек сулил незамедлительный исход осужденных из мест заключения, а также резкое омоложение пожилых, очень состоятельных супругов для нужд их ненасытных юных жен. Все это делалось якобы несколькими мощными и проверенными методами одновременно. Имелась и авторская разработка устранения недоброжелателей и конкурирующих фирм в течение трех часов. Меж посулов мелькала все та же сильно уменьшенная фотография рук и глаз. Я исполнилась скептицизма, отбросила проспектик и стала разглядывать висюльки на светильнике Гайковых
Наташки не было долго. Наконец, она боком протиснулась из таинственной двери и когда повернулась, я увидела пунцовые щеки и глаза, горящие бессмысленным восторгом.
— Это чудо! Юля, это чудо! — сдавленно прошептала она. — С толстозадой покончено! Вова навсегда мой!
И она помахала у меня перед носом пухлой рукой. Рука была обвязана у запястья обыкновенной черной ниткой.
— Вот, гляди! Поносить это три дня — и все! Мой навеки! Эксклюзивная сексуальная привязка!
— Катушка такой привязки стоит три рубля… — начала было я, но Наташка зажала мне рот рукой с ниткой: