— Это не мужская работа — присматривать за девушкой, — упрямо возразила Сара, и на этот раз он расхохотался.
— Я в этом не уверен, — заявил он. — Все зависит от девушки. Ты не слишком часто обращаешь внимание на женщин, да, Сара?
Она подумала о Софии, о преподавательницах в той школе, где она отказалась остаться. Он был прав. Для нее всегда был авторитетом Длинный Джон, потом Пинто и даже старый Пеппер.
— Длинный Джон всегда говорил, что это биологический закон, — медленно произнесла она. — Женщины готовы принять все от мужчин, но не от других женщин. И поэтому женщина, руководящая другими, едва ли добьется успеха. Это была одна из его любимых теорий.
— Да, я знаю. Он обсуждал это со мной. Знаешь, в этом что-то есть, — сказал Джеймс. — Видимо, поэтому, когда я унаследовал Фаллоу, я также унаследовал и тебя. Он считал, что сможет возложить на меня все дела с такой же легкостью, с какой он устроил опекунство Софии.
— Я думаю, это правда, — согласилась Сара и быстро добавила: — Так именно поэтому ты не начал заниматься делами три года назад?
— Да, — кисло ответил Джеймс. — Боюсь, я уклонился от ответственности и в то время думал, что ничего в этом не понимаю. Я думал, что, так как все «технические» детали под контролем, от меня не будет пользы. У тебя была София, были школьные друзья, во всяком случае я так думал. Мне следовало приехать и самому все увидеть. Сейчас у меня нет никаких сомнений, что это именно то, что намеревался сделать мой дядя. Но начинать никогда не поздно, и сейчас, надеюсь, ты понимаешь, почему я решил остаться.
— Но почему сейчас?
— Потому что, — просто сказал Джеймс, — я думаю, пора позаботиться о твоем будущем, дорогая моя Сара.
— О, — беспомощно вздохнула она. Это прозвучало так, будто бесполезно и пытаться избавиться от Джи. Би. в ближайшее время.
Он взглянул в ее смущенное лицо.
— Было бы гораздо проще для нас обоих, если бы ты сделала выводы по этому вопросу. — Он заметил мгновенную вспышку в ее глазах и быстро добавил: — Нет, ты не сможешь избавиться от меня таким способом. Я полагаю, что ты получишь огромное удовольствие от своих попыток, но у тебя ничего не получится. Я тоже могу быть упрямым. В тот вечер, когда ты еще не знала, кто я, я понравился тебе. Скажи откровенно, ведь я прав?
Она промолчала и, уперевшись носками туфель в землю, стала раскачиваться на сиденье качелей.
— Ты знаешь, что понравился. И после всего этого ты гонишь меня отсюда, с этого самого места, чтобы…
Сиденье сильно качнулось.
— Ты же никогда не простишь мне этого, не так ли? — вскрикнула она. Ее щеки покраснели. — Это нечестно!