– But what about the cosmic arrow of time?! – вопросил Кисс с патетическим возмущением в ответ на речь Химика и принялся остервенело чесать свою родинку.
Пригоршня слушал, молчал и пытался сообразить, что же из этого всего вытекает. Ведь что-то важное, а? Нечто, объясняющее, почему здесь до сих пор нет того вездехода. Наконец, он сумел уловить мысль за хвост и перебил спорщиков:
– Так, а ну всем слушать сюда! Химик, эти скачки во времени при переходе границы Слепого Пятна, они всегда одинаковые, или могут быть разные?
– Очень много неизвестных факторов, чтобы ответить, – нахмурился тот. – Подозреваю, что скачки могут получаться разные. И по длине перемещения во времени, и по, так сказать, направленности.
– Ну вот: длина разная! Тогда понятно, почему здесь до сих пор нет вездехода. Они хоть и врубили свой «порт» за сутки до того, как мы сели в люльку на колесе, но сюда могут попасть и позже нас, причем неизвестно, насколько позже. Ты понимаешь, мохнатый?
Химик нахмурился сильнее, кустистые брови почти закрыли глаза. Заговорил на английском, переводя это Киссу, сначала неуверенно, но с каждым словом все энергичнее, загораясь идеей Пригоршни.
А тот уже не слушал – смотрел на овальный экран. Два других закрывала толстая колонна, но этот был виден хорошо. Туда транслировалось изображение той части берега, где стояла база. И на ней что-то происходило. Медленно разгоралось и угасало пятно бледного света, и с каждым разом в эпицентре его все четче проступали очертания чего-то большого.
– Э, парни! – прервал он спорщиков, которые уже не спорили, а яростно перебрасывались короткими репликами, как из пулеметов строчили. – Да заткнитесь вы про своих «хроносов»! Туда смотрите!
Все трое уставились на экран. Там свет мигнул в последний раз, погас, и на площадке между казармой и круглым зданием лаборатории с дырой в боку остался стоять знакомый вездеход.
– What is it? – спросил Вил Кисс.
Химик ответил:
– This is your all-terrain vehicle. It arrived here Witcher and his party.
Второго вопроса Кисс задать не успел. Химик вдруг вскочил со стула, упал на четвереньки и выкрикнул:
– Берегись!
На экране картинка подернулась рябью, и Ковчег дрогнул. Кисс, вскрикнув, повалился на пол. Внизу тяжело загрохотало, как будто где-то далеко под ними обрушилось нечто огромное. Пригоршня схватился за стул, пригнулся, пошире расставив ноги. Увидел волны, побежавшие по озеру вокруг пирамиды. Окутывающая котлован белая дымка плеснулась, пол резко накренился, и он упал на бок вместе со стулом. Ударился ребрами, выругался, вскочил на колени. Пол выровнялся, но не до конца, теперь он был наклонен градусов на десять от горизонта. Все замерло, гул внизу стих.