– Да, и альфары, по мнению босса, населяли Стволовую реальность. Так он называл ее. Стволовая реальность. Ствол, от которого когда-то начали расходиться ветви. Про это можно говорить долго… Лучше прочесть.
Снова кинув взгляд на экран, где было видно, что Ведьмак с Робом и Барсом остановились на берегу и рассматривают понтонный мост, Химик спросил:
– Что прочесть?
Кисс поманил его, и когда он подошел, сказал:
– Электронная начинка корабля пронизывает всю его толщу. Или большую часть. Все это крайне необычно. Мы считаем, что начинка Ковчега основана на принципе магнитных монополей. То есть это, – он показал на мерцающую внутренность пульта, – не электроника, а…
– Магнитроника, – сказал Химик, уставившись на пульт в восхищении, будто верующий на икону, которая вдруг заговорила с ним. – Магнитный ток. И все эта, весь Ковчег – компьютер?
– Возможно, не весь. Но верхняя часть точно имеет магнитроннные внутренности, в которых постоянно гуляют клубки сигналов. Своеобразные облака возбуждения. Ковчег – это мозг. Огромный безличный мозг.
Химик покачал головой и провел по стене рукой в перчатке.
– Он точно безличный?
– Судя по многолетним показаниям приборов и косвенной информации, у Ковчега нет самоосознанности. Но в этом мозгу бродит огромное количество информации. Области возбуждения площадью в десятки кубических метров. Они разгораются и затухают, иногда сливаются и распадаются, иногда соединятся каналами. Двигаются, уходят куда-то в глубины, отражаются от каких-то областей и возвращаются, на ходу преображаясь. Все это – как гигантское облако рассеянных подсчетов.
Химик нахмурился, пытаясь сообразить, правильно ли он понял, правильно ли Вил Кисс использует слова неродного для обоих языка. Имеет ли это отношение к облачным сервисам и распределенным вычислениям?
– Что еще вы сумели выяснить? Или нет, подождите, давайте я сформулирую… Мы оба исходим из концепции, что Мультиверсум имеет одиннадцать измерений, из которых десять пространственные и два темпоральные? И в этом суперпространстве плавают более простые пространства.
– Браны, – сказал Кисс. – В нашей бране три пространственных и одно временное измерение.
– Да, наша вселенная – это одна из таких бран, и тут есть принципиальный момент: мир-брана свернута, то есть замкнута сама на себя. Как струна, скрученная в кольцо. Я понимаю, Вил, что это очень примитивная аналогия. Ничто не может ее покинуть… кроме некоторых других струн-колечек, то есть частиц. К ним относятся, в том числе, гравитоны, кванты поля тяготения. Они могут выходить за пределы замкнутой браны нашей вселенной.