Пригоршня возразил:
– Если пойти прямиком туда, с американской горки нас могут заметить. Даже если не прямиком, а прячась, все равно могут. Я так понял, что на горке у дикой стаи наблюдательный пункт. Могут у них быть бинокли?
– У них и тепловые имиджеры могут, к примеру, быть, – заметил Химик. – Мы же практически ничего про них не знаем.
– Короче, без нормальной разведки дальше двигаться нельзя. Автодром вокруг плотно зарос, можно устроить здесь стоянку, со стороны ее будет почти не видно.
– Я на разведку, – вызвался Ворон. Он быстро снял плащ, подогнул полы. Все с любопытством посмотрели на него. Выяснилось, что на плаще внизу есть петли, а к подкладке – бледно-зеленой и с камуфляжными разводами – пришиты пуговицы, полы можно к ним пристегнуть, после чего плащ превращается в подобие длинной куртки. Проделав это, наемник пояснил:
– Так будет тише идти через заросли.
Достал вязаную шапочку, натянул на голову. На шапочке сбоку была пришита кожаная эмблема: круг, на нем красный крест. Тоха при виде нее дернулся, а Василий Пророк рокотнул:
– Откуда это у тебя, бродяга?
– У озера подобрал, – ответил Ворон, проверяя пистолет в кобуре. И снова Пригоршня обратил внимание, насколько ловчее наемник стал двигать левой рукой. – Это одного из ваших, кого Карп убил. Седого.
Странники промолчали, хотя видно было, что им неприятно видеть шапочку погибшего соратника на голове какого-то бродяги.
– Дождь стал сильнее, – заметил Химик.
Красный Ворон, уже шагая к выходу с автодрома, бросил:
– Капли шелестят – меньше слышно меня. Хорошо.
– А ты точно уверен, что хочешь идти один? – окликнул Пригоршня. – На разведку лучше в паре.
– Привык один, – буркнул тот. – Скоро будут. Ждите.
* * *
Капли стучали по листве, сбегали по веткам. Красный Ворон двигался осторожно, но быстро, медлить он больше не мог, голод гнал его на поиски жертвы. После ночевки на земснаряде, под утром, стало особенно тяжело, то и дело накрывали темные импульсы, он едва сдерживался, чтобы не убить кого-то из людей рядом. В лодке специально сел впереди, отвернулся… и все же дважды чуть не бросился на Пригоршню и Химика.
Он не хотел уподобляться Карпу. И видел, что вот-вот выдаст себя: остальные иногда поглядывают на него с удивлением, а Василий Пророк с явным подозрением. Поэтому на автодроме, как только представилась возможность, он покинул отряд.
Двигаясь между зарослями, Ворон в такт шагам ощущал пульсации кровоцвета на левом боку. Симбионт бился, как второе сердце, только чаще и злее. Глухие толчки крови расходились от него по венам. Кровоцвет нужно накормить, и единственная подходящая пища для симбионта – чужая жизнь. Сделать это надо прямо сейчас, пока Ворон еще способен контролировать себя, пока из человека он не превратился в темное существо, подчиненное только одному – своему голоду. Карп тянул слишком долго, не искал жертву на стороне, в результате убил своих. Красный Ворон не хотел такого.