– Так что такое Маяк?
– Уверен, что этого толком не понимали ни Артур, ни Борис.
– Но почему его назвали именно так? Из какого материала он состоит, как выглядит, какие свойства?
Медленно покачав головой, Полуночник сказал:
– Материал мне неизвестен. Что-то среднее между камнем и стеклом, а может и металлом. Оно светится изнутри. Маяк кажется мне разом и технической, и волшебной вещью. Техно-волшебство, если хочешь. Артур смог вытащить из него «доминатор», это и вызвало катастрофу. Когда я пришел в себя, Полесье уже было таким, как сейчас: застывшее место, город в полуфазе. Артур, лишившись памяти, убрел куда-то, «доминатор» был у него. Я думаю, он потерял его или просто оставил где-то, и позже так и не вспомнил, где именно. Из-за выброса в голове у него помутилось… У нас у всех помутилось. С тех пор они с Борисом искали «доминатор», каждый по-своему. Борис – находясь в Зоне, а Артур – с Периметра. Так ты говоришь, Борис нашел его и пришел к вездеходу? Наверное, это плохо. А может и хорошо. Ведь мы не знаем…
– Что такое Маяк? – настойчиво перебил Ворон, пряча пистолет в кобуру. – Я думаю, ты не говоришь мне всего. У тебя есть подозрения, догадки.
Бледные тонкие губы на белом лице изогнулись в слабой улыбке.
– Ты слишком многого хочешь от обычного художника. Ну да, пусть не очень обычного, но все же – только художника. Не думай, что мне известны все тайны Зоны. Я не ходил с Борисом в ту экспедицию, я не исследовал Маяк вместе с Артуром, я только видел, как все происходило, потому что работал в музее. И я думаю, что Маяк – магический артефакт.
Красный Ворон раздраженно щелкнул пальцами левой руки, мимолетно порадовавшись, что теперь способен на это.
– Ты говоришь чушь. Что значит – магический? Что в действительности это означает?
– Действительность! – хмыкнул Полуночник. – А что ты подразумеваешь под этим словом? Просто я так это называю: магия. Артур, ученый, перед самой катастрофой твердил про экзотические поля, пространственные червоточины и древо альтернативных универсумов. Для него это наука. А Борис, историк, говорил про кромлехи, мегалиты и артефакты времен Атлантиды, открывающие проход в гигантские древние сооружения. Для него все это было историей… тоже своего рода наука, но с изрядной примесью мистики. Замшелой древней мистики. Что скажешь на это? Что для тебя артефакты и аномалии? Что для тебя Зона?
– Место, где я могу убивать, – сказал Ворон.
Полуночник помолчал и спросил:
– Хочешь есть? Пойдем. Я вегетарианец, они это знают, поэтому приносят только растительную пищу. И хлеб, представляешь, они научились сами печь хлеб.