Вика вдруг поняла, что совсем не слушает ни Смоковника, ни Дунина. Она спохватилась и начала деловито перекладывать бумаги в своей папке, но ее мысли ей так и не подчинились. Присутствие Дунина стало невыносимо. Показалось даже, что, глядя на ее коленки, он сквозь них видит: она все знает. Едва Смоковник заикнулся о том, какой отменный регламент анализа и корректировки миссии макаронного концерна “Эгей” разработал его отдел, Вика вскочила со своего стула, как ужаленная. Она объявила, что у нее имеется множество подобных образцов, и выбежала вон. Смоковник не успел даже ойкнуть. Викина выходка его шокировала. Не задумала ли Царева во что бы то ни стало примелькаться Дунину и услужливым рвением двинуть свою карьеру? Смоковник про себя решил, что Вику больше продвигать не стоит, чересчур резвая. Дунин же улыбнулся снисходительно: он ничуть не сомневался, что Вика просто захотела еще раз показать ему свои ножки и даже для этого специально зацепилась юбкой за низкий столик, на котором в приземистой вазе, среди изысканных пучков осоки, скучала белая хризантема. Вика действительно задела столик, сотрясла хризантему, а юбочка ее задралась много выше пределов, установленных Клавдией Сидоровой. Но в ту минуту она забыла и о карьере, и о том, есть ли у нее ножки. Она метнулась в свой отдел, схватила кипу разноцветных брошюр и снова выбежала на лестницу. Тут она поняла, что лучше с галопа перейти на спортивную ходьбу, то есть развить максимальную скорость, но не бежать ни в коем случае. Бег заметен, бег ее выдаст. А ей нужно как можно лучше рассмотреть молодого человека, расхаживающего в холле. Мысль о том, что все молодые бюрократы на одно лицо, настигла ее в кабинете Смоковника, почему-то при воспоминании последнего о макаронном регламенте, и едва не довела до дурноты. Ведь сегодня она видела этого молодца лишь сверху, с лестницы, в таком смешном ракурсе… Если же она не обозналась, то Малиновского убил Дунин руками человека с белым лицом, который сидит сейчас на Интернациональной. Вот тогда все сошлось бы, соединилось и совпало идеально, как клочья разорванной картинки — порознь они лишь пестрый мусор, а вместе единый узор. Почему Дунин решил убить Малиновского, Вика не знала. Соперники наперегонки скупали банки, мясокомбинаты и нефтяные вышки, стало быть, могли что-то не поделить — нефтебазу какую-нибудь или солистку балета. Кто знает, какие страсти терзают таких больших людей? Но одно ясно: Дунин захотел, чтобы его хорошо причесанный молодой помощник нашел того, кто убьет Малиновского. Помощник такого нашел, киллер выстрелил, Малиновский убит. Дунины, наверное, стало лучше и легче жить. Как все случилось, никто никогда не узнает. Такие истории часты и никто ничего не может узнать. А если одной женщине известна вся правда, причем из-за того, что эту женщину бросил муж?..