Уже два дня люди, захватившие ее в плен, держали Тувию в огромном дворце, который, даже будучи разрушенным, отражал великолепие прошедших веков.
Перед рассветом на третий день она была разбужена голосами двух ее похитителей.
— Он должен быть здесь к рассвету, — говорил один, — держи ее в готовности на площади — иначе он никогда не приземлится. В тот момент, когда он поймет, что находится в чужой стране, он сразу же повернет назад — я думаю, что план принца слаб в этом месте.
— Не было другого выхода, — ответил другой.
— Это удивительное дело — оба будут здесь и, если даже нам не удастся заманить его на землю, мы и так многого достигнем.
В эту минуту говорящий поймал на себе взгляд Тувии, на короткий миг освещенный быстро движущимся лучом от ближней луны.
Поспешно он сделал знак своему собеседнику, прекратил разговор и, подойдя к девушке, жестом приказал ей встать. Затем он вывел ее в ночь к центру большой площади.
— Стой здесь, — приказал он, — до тех пор, пока мы не придем за тобой. Мы будем наблюдать и, если ты попытаешься бежать, тебе придется худо — хуже, чем если бы ты умерла. Таков приказ принца.
Затем он повернулся и направился обратно к дворцу, оставив ее одну посреди невидимых ужасов, в месте, посещаемом белыми обезьянами, так как эти места, по поверию марсиан, посещались обезьянами. Некоторые все еще держатся за старое суеверие, которое гласит, что духи Хола Терис — людей, умерших более тысячи лет назад — переходят в тела больших белых обезьян.
В положении Тувии была опасность нападения одного из этих свирепых человекоподобных животных. Она больше не верила в переселение таинственной души, как учили жрецы до того, как она была спасена из их лап Джоном Картером; но она хорошо знала страшную судьбу, которая ожидала ее, заметь ее хоть одно из этих ужасных животных во время ее ночного пребывания на площади.
Но что это?
Конечно же, она не могла ошибиться! Кто-то тихонько зашевелился в тени одного из домов-монолитов, выстроившихся в ряд на проспекте в том месте напротив нее, где дом окнами выходил на площадь.
Тар Ван, джед в ордах Торкуза, медленно ехал к руинам древнего Аантора по мертвому морскому дну, покрытому бледной желто-коричневой растительностью.
Он долго скакал этой ночью, так как возвращался после разрушительного набега на инкубатор соседнего племени зеленых людей, которые были постоянно в состоянии войны с ордами Торкуза.
Его гигантский тот был еще не измучен, и все же было бы хорошо, — думал Тар Ван, — дать ему попастись на бледно-желтом мху, растущем здесь возле стен пустынного города, где почва богаче, чем на морском дне, и растения часто хорошо разрастаются под солнечными лучами безоблачного марсианского дня.