Карторис неохотно последовал за ним. Когда оба покинули зал, он повернулся к своему спутнику.
— Если я не могу убить воздух, — спросил он, — то как я могу бояться, что воздух может убить меня?
— Ты видел, как воины Торказа падали перед стрелками? — спросил его спутник.
Карторис кивнул.
— Так же и ты упадешь перед ними без единого шанса защитить себя или отомстить.
Пока они разговаривали, Иав привел Карториса в маленькую башню дворца. Здесь были ложа, и Иав попросил юношу сесть.
Несколько минут он рассматривал пленника, так понимал свое положение Карторис.
— Я наполовину убежден, что ты реальный человек, — сказал он наконец.
Карторис засмеялся.
— Конечно, я реальный, — ответил он. — Что же заставило тебя сомневаться в этом? Разве ты не видишь меня и не можешь потрогать?
— Так же я могу видеть и трогать стрелков, — ответил Иав, — и все мы знаем, что они нереальны.
Лицо Карториса выразило озадаченность при каждой новой ссылке на таинственных стрелков, исчезающих воинов Лотара.
— А кто же они тогда? — спросил он.
— Ты действительно не знаешь? — спросил Иав. Карторис отрицательно покачал головой.
— Я почти готов поверить, что ты сказал нам правду, и что ты действительно с другой части Барсума, или из другого мира. Но скажи мне, в твоей стране разве нет стрелков, чтобы приводить в ужас сердца зеленых воинов, которых они убивают вместе со свирепыми бенсами?
— У нас есть солдаты, — ответил Карторис. — Мы, люди красной расы, но у нас нет стрелков, которые бы защищали нас, как у вас. Мы сами защищаем себя.
— Вы выходите, и вас убивают ваши враги? — воскликнул Иав недоверчиво.
— Конечно, — ответил Карторис. — А как делают жители Лотара?
— Ты видел, — сказал Иав. — Мы посылаем наших бессмертных солдат-бессмертных потому, что они не живые, существующие только в воображении врагов. Наши гениальные головы защищают нас, посылая легионы воображаемых воинов, и они материализуются перед глазами врагов. Враги видят, как те достают свои луки, они видят тонкие стрелы, с безошибочной точностью летящие в их сердца. И они умирают, убиваемые властью предположения.
— А убитые стрелки? — воскликнул Карторис. — Ты называешь их бессмертными, и все же я видел груды их мертвых тел на поле битвы. Как это могло случиться?
— Это для того, чтобы придать реальность, — ответил Иав. — Мы изображаем многих наших защитников мертвыми, чтобы воины Торказа не могли догадаться, что им противостоят не существа из плоти и крови. Эта мысль была им однажды внушена: это теория многих из нас — никогда они не падут жертвой предполагаемых смертоносных стрел, если они догадаются о правде.