Карторис, хоть и был преданным сыном Гелиума, тоже чувствовал, что даже его любимый флот не способен с успехом сражаться с объединенными силами трех великих держав.
И вот корабль коснулся посадочной площадки над дворцом Астока. Принц и Вас Кор быстро вышли и сели в лифт, который доставил их к нижним этажам дворца. Рядом находился другой лифт, которым пользовались рядовые воины. Карторис коснулся руки Кар Комака.
— Пошли, — прошептал он. — Ты мой единственный друг среди всех этих врагов. Ты будешь рядом со мной?
— До самой смерти, — ответил тот.
Оба подошли к лифту. Им управлял раб.
— Где ваши пропуска? — спросил он.
— Карторис порылся в сумке на поясе, как будто в поисках пропусков, в то же время входя внутрь. Кар Комак последовал за ним и закрыл дверь. Раб не начинал спуска. Дорога была каждая секунда. Они должны добраться до нижних этажей как можно скорее, следом за Астоком и Вас Кором, чтобы знать, куда те пошли.
Карторис внезапно повернулся к рабу и отбросил его к противоположной стене.
— Свяжи его и заткни ему рот, Кар Комак, — закричал он.
Затем он схватился за ручки управления, и кабина понеслась вниз. Стрелок и раб боролись.
Карторис не мог оставить управления, чтобы помочь своему товарищу, так как если они достигнут нижнего этажа на такой скорости, все кончится моментальной смертью.
Внизу под собой он увидел потолок кабины в параллельной шахте и уравнял скорость со скоростью той кабины. Раб начал кричать.
— Заставь его замолчать! — приказал Карторис. Минутой позже тело раба опустилось на дно кабины.
— Он замолчал… — сказал Кар Комак.
Карторис внезапно остановил кабину на одном из этажей дворца. Открыв дверь, он схватил безжизненное тело раба и выбросил его из кабины. Затем он захлопнул дверь, и лифт продолжал спуск.
Вскоре он опять догнал параллельный лифт, в котором спускались Асток и Вас Кор. Через минуту он остановился. А когда остановился лифт Карториса, то он успел заметить, как два человека исчезли в одном из коридоров.
XIV. Самопожертвование Кулан Тита
Утро второго дня заточения в восточной башне дворца Астока, принца Дузара, застало Тувию из Птарса в безразличном ожидании прихода убийцы.
Она перебрала все возможности побега, осматривая опять и опять пол и стены, дверь и окна.
Девушка не могла даже поцарапать массивные плиты из эрзита, крепкое стекло в окнах не разбилось бы даже под ударами тяжелой кувалды в руках сильного мужчины. Дверь и замок были неуязвимы. Бежать было невозможно. И они отобрали у нее оружие, она, таким образом, не могла даже приблизить час своей смерти, лишив их таким образом удовольствия быть свидетелями ее последнего часа.