Мы вошли в одну из камер, в которой не было видно жутких останков прошлых трагедий, пристроили чадящий факел в стенной нише и сели на холодный каменный пол.
— Может, Хо Рая Ким и определил для тебя будущее, — начал я, — но я буду самостоятельно решать свои проблемы.
— И…?
— Я не собираюсь возвращаться туда, где меня убьют. Я хочу найти выход из этого лабиринта.
Ная Дан Чи покачал головой:
— Мне очень жаль, — сказал он, — но тебе придется вернуться и достойно встретить свою судьбу.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я обязан доставить тебя обратно. Я не имею права выпускать чужих из Хорца.
— Значит, нам придется драться с тобой, Ная Дан Чи. Но мне вовсе не хочется убивать того, рядом с кем я сражался и кто восхитил меня своим мужеством и боевым искусством.
— Я чувствую то же самое, — сказал он. — Я не хочу убивать тебя, но ты должен понять: мне придется убить тебя, если ты по доброй воле не пойдешь со мной.
Я попытался переубедить его, однако он оставался твердым, как камень. Мы не пришли к общему мнению. Мне совсем не хотелось убивать Ная Дан Чи, но ничего другого мне не оставалось. Он был великолепным фехтовальщиком, но какие шансы у него были в схватке против лучшего фехтовальщика двух миров? Меня считали лучшим фехтовальщиком из всех, кто когда-либо брал в руки меч.
— Хорошо, — сказал я, — нам нет необходимости уничтожать друг друга прямо сейчас. Давай немного посидим и поговорим.
— Согласен.
— Как насчет того, чтобы перекинуться в джетан? — спросил я. — Это позволит нам неплохо провести время.
— Как же мы будем играть без доски и фигур?
Я открыл кожаную сумку, какую носят все марсиане, и достал оттуда прекрасную доску и набор фигур для джетана — подарок Деи Торис, моего несравненного друга. В моих руках находилось настоящее произведение искусства.
Каждая из фигурок — воины, Падвары, двары, пантаны, вожди — воспроизводила облик какого-нибудь из известных марсианских воинов. А одна из принцесс была великолепным миниатюрным портретом Тары из Гелиума, другая принцесса представляла собой изображение Ланы из Гатола.
Я очень гордился своим джетаном и всегда носил с собой сильное увеличительное стекло, чтобы иметь возможность рассматривать изящные фигурки в деталях. Я предложил увеличительное стекло Наю Дан Чи. Вскоре тот был полностью захвачен открывшимся перед ним зрелищем.
— Необычайно, — восхитился он. — Я никогда не видел ничего более прекрасного.
Одну фигурку он рассматривал дольше, чем остальные.
— Какое богатое воображение должен иметь художник, чтобы создать подобное. Ведь у него не было модели. Такая красота вообще немыслима в природе.