Он покачал головой.
— Это так. Но я не пущу тебя. Я вызову офицера.
Вскоре появился офицер.
— О! — воскликнул он, увидев меня. — Ты тот самый раб, который мог убить Нолата, но подарил ему жизнь. Что тебе здесь нужно?
Я подал ему записку. Офицер внимательно прочел ее.
— Невероятно, — пробормотал он. — Но твое искусство тоже невероятно. Нолат считал себя лучшим бойцом Камтоля, а ты заставил его чувствовать себя одноногой старухой. Зачем ты все-таки пришел сюда?
— Я хочу научиться летать.
Он расхохотался и весело хлопнул себя по бедрам.
— Ты или сам дурак, или нас считаешь идиотами, раз думаешь, что мы позволим рабу научиться летать.
— Но я хотел бы посмотреть на них. Это никому не повредит.
Он задумался, затем сказал:
— Нолат — мой друг. Ты мог убить его, но не захотел. За это я позволю тебе войти.
— Благодарю.
На первом этаже были мастерские, где ремонтировали флайеры. Второй и третий этажи были забиты флайерами — в основном небольшими и высокоскоростными. Здание было огромным, и флайеров здесь было очень много. Я уже видел такие машины, когда они, подобно рассерженным москитам, кружились над долиной Дор. Но что они делали там? Раньше я считал, что перворожденные живут только в долине Дор, но теперь-то знаю, что это не так. Я видел, как черные пираты задыхаются от недостатка кислорода в горах. А если человек не может долго жить без воздуха, каким образом он преодолеет огромное расстояние между Турией и Барсумом?
Я спросил сопровождавшего меня воина, почему до сего дня флайеров ни разу не было видно в воздухе?
— Мы летаем только по ночам, чтобы враги не могли выследить нас. Те, что прилетели сегодня — посланцы долины Дор. Этот визит может означать начало войны, и я очень рад этому. Мы уже давно не воевали, нужно поразмять кости. Будет большая битва, если объединятся отряды Камтоля и Дор.
Среди тех, кто прилетел, я узнал кое-кого из старых знакомых по долине Дор.
Прежде чем покинуть ангар, я внимательно осмотрел все, запоминая расположение комнат и отсеков в здании. Само оно стояло на одной из улочек в бедном квартале. Постепенно план бегства все отчетливее вырисовывался передо мной.
Я зашел в ближайшую лавку, поинтересовался, сколько стоит вещь, которую мне захотелось купить. Она стоила всего три танпи — примерно тридцать центов. Но я вдруг вспомнил, что у меня нет денег перворожденных.
Деньги на Марсе — это монеты овальной формы: достоинство «пи» было эквивалентно центу, «танпи» — десяти центам, и «таней» — доллару. Одна монета из бронзы, другая из серебра и третья из золота. Бумажных денег на Марсе не существовало.