Птантус смотрел на меня настолько пристально и грозно, что я понял, что он хочет запугать меня. Но на меня его угрожающий взгляд не произвел впечатления. Я нахально отвернулся от джеддака и со скучающим видом стал осматривать зал.
Он с размаху грохнул кулаком по столу:
— Раб! Смотри на меня!
— Пока ты ничего не говоришь. Когда ты начнешь со мной беседу, я буду смотреть на тебя. И не ори. Я не глухой.
Он повернулся к офицеру:
— Не приводи этого наглеца больше сюда, пока он не научится вести себя в присутствии джеддака.
— Я знаю, как вести себя в присутствии джеддака, — спокойно ответил я. — Я общался со многими великими джеддаками Барсума и относился к ним так, как они того действительно заслуживали. Если джеддак — человек благородный, я отношусь к нему с почтением и уважением, если же нет, то я реагирую на его присутствие соответственно.
Намек был ясен, и Птантус побагровел.
— Ну, хватит, — сказал он. — Ты причинил много хлопот моему сыну Пиэксусу, к тому же ты ударил моего дворянина, нанес ему увечье.
— Может быть, этот человек и имеет титул, — парировал я, — но он не дворянин. Он ударил меня, когда я не мог его видеть. Это равносильно тому, чтобы ударить слепого.
— Он прав, — раздался женский голос. Я обернулся и увидел Ройас.
— Ты присутствовала при этом, Ройас? — спросил Птантус.
— Да. Мотус оскорбил меня, и этот человек вступился за меня. Мотус пнул его ногой.
— Это так, Мотус? — обратился Птантус, оглядываясь на человека с забинтованным лицом.
— Я совершил то, чего заслуживал этот вонючий раб, — промычал Мотус. — Раб вел себя нагло.
— Я согласен с тобой, — заявил Птантус. — Он умрет, когда для этого наступит время. Но я вызвал его не для суда. Я джеддак и могу принимать решения без чьих-либо советов. Я вызвал его потому, что воины утверждают, будто он может прыгнуть на высоту в тридцать футов. Это зрелище могло бы позабавить меня.
Я не мог не усмехнуться, так как умение прыгать однажды уже спасло мне жизнь.
— Чему ты улыбаешься? — потребовал ответа Птантус. — Что тут смешного? Давай прыгай, да поживее.
Я посмотрел на потолок. Всего футов пятнадцать от пола. Я обернулся. От двери меня отделяло двадцать футов, и все это пространство было заполнено людьми. Оттолкнувшись, я легко перепрыгнул через них и оказался возле двери. Я мог бы запереть створки с обратной стороны, запрыгнуть на крышу и сбежать, но здесь все еще оставалась Лана. Поэтому я только прыгнул через ошалевшую от неожиданности толпу зевак назад, заслужив аплодисменты и возгласы одобрения.
— Что ты еще умеешь делать? — спросил Птантус.