Откуда-то в сопровождении дворянина появился Мотус. Теперь я, мой проводник, а также Мотус со своим секундантом стояли в центре зала. Пятым был судья. Мы все двинулись вперед и остановились перед возвышением.
Судья заговорил:
— Я привел сюда Мотуса и Дотара Соджета, султана Овата, которые решили драться на дуэли до смертельного исхода.
Джеддак кивнул:
— Пусть дерутся. Но следи, чтобы все было честно и по правилам, — добавил он, глядя на меня.
— Я полагаю, что Мотус честно драться не станет, — заявил я. — Но мне все равно. Я убью его в любом случае.
Судья был ошарашен.
— Молчи, раб, — прошептал он, подал мне меч и дал сигнал к началу поединка.
Вместо обычного приветствия Мотус сразу же нанес удар, метя мне в сердце.
— Это глупо, Мотус, — сказал я, отразив подлый удар. — Теперь я заставлю тебя помучиться дольше.
— Замолчи же, раб! — заорал судья.
— Тихо, ты, крыса, — не замедлил ответить я. — И не мешай мне. Я не собираюсь драться с двумя.
Я нанес укол в грудь Мотусу. Струйка крови потекла вниз.
Мотус стал действовать осторожнее. Он действительно был хорошим фехтовальщиком.
— У тебя черное, распухшее лицо, Мотус. Тебя, по всей вероятности, кто-то ударил за то, что ты пнул слепого человека.
— Тихо! — выкрикнул судья.
Я размеренно вел поединок, следя за стрелками часов. Прошло более получаса с тех пор, как я принял пилюлю. Значит, Мотус мне нужен живым еще полчаса, чтобы быть уверенным, что таблетка подействовала.
Я выбрал оборонительную тактику, заставляя Мотуса нападать. Он спешил, горячился, оттого частенько промахивался, и тут уже ему приходилось увертываться от моих ударов. Это взвинчивало его нервы, изнуряло физически. Пот ручьями стекал по его лицу, силы его были на исходе. Я сознательно не наносил ему ни одной серьезной раны, но мои легкие многочисленные уколы все-таки достигали своей цели: кровь, смешанная с потом, струилась по его телу.
Все были на стороне Мотуса и криками подбадривали его. Однако я знал как минимум двоих, которые желали победы мне. Правда, Мотуса многие не любили, но боялись открыто поддерживать раба.
— Ты устал, Мотус, — сказал я. — Может, тебе лучше убить меня прямо сейчас, пока у тебя еще действует рука и ты еще не окончательно обессилел?
— Я убью тебя, раб, если ты будешь стоять спокойно.
— Может быть и меч опустить? — добавил я. — Нет, Мотус, я убью тебя, когда стрелка часов укажет восемь зодов одиннадцать ксатов.
— Тихо! — заорал судья.
— Что говорит этот раб? — угрожающе спросил джеддак.
— Я сказал, что убью Мотуса в восемь зодов одиннадцать ксатов. Следи за часами, джеддак, ибо в этот момент ты потеряешь деньги, а Мотус — жизнь.