Сначала малагор отказывался лететь и старался клюнуть меня в ногу. Я боялся, что шум нашей борьбы возбудит подозрения в лагере — и не напрасно боялся. Вскоре я услышал крик:
— Что там происходит? — и в свете луны я увидел приближающихся хормадов.
Снова я старался заставить проклятую птицу взлететь, отчаянно лягал ее в бока. Теперь уже все хормады бежали ко мне. Птица, возбужденная моими ударами и страшным шумом, побежала от них, затем раскинула крылья, захлопала ими, и вот мы уже оторвались от земли и полетели в ночь.
По звездам я определил, в каком направлении Морбус, и заставил птицу повернуть туда, Теперь можно было не беспокоиться — инстинкт приведет ее домой. Птица летела быстро и уверенно. Только когда на небе появлялась быстрая Турия, малагор боязливо жался к земле.
Турия находилась на расстоянии шести тысяч миль от поверхности Барсума и делала оборот вокруг него за восемь часов. Это величественное зрелище, когда луна быстро летит по небу, однако ее полет вселяет страх в сердца низших животных. Поэтому малагор прижимался к земле, как бы стараясь держаться подальше от быстрого светила — огненного шара.
Ах, наши марсианские ночи! Великолепный спектакль, от которого никогда не перестанут замирать сердца жителей Барсума. Какими невыразительными, блеклыми кажутся земные ночи по сравнению с нашими! Ведь Земля имеет одну луну, а она находится так далеко от Земли, что кажется величиной с ноготь. Она медленно, почти незаметно, как бы крадучись, как бы стесняясь самой себя, передвигается по небу.
Даже сейчас, когда сердце мое было полно тревоги, я не мог не поддаться очарованию колдовской ночи.
Расстояние, для преодоления которого нам пришлось затратить два дня и две ночи, я пролетел за несколько часов. С трудом я заставил птицу опуститься на остров, откуда мы начали свое путешествие. Малагор хотел приземлиться непременно перед воротами города — на свое привычное место. Но мне удалось подчинить его себе и я вздохнул с облегчением, слезая со спины птицы.
Теперь малагор не желал улетать, и я потратил много сил, прогоняя его. Нельзя было птицу оставлять здесь. Ведь враги по ней сразу догадаются, где я сел. К тому же, их пленники расскажут все, и Эймад пришлет на поиски своих воинов.
Прогнав малагора, я пошел к туннелю, ведущему в здание лаборатории. Разбросав ветки, которыми я замаскировал вход, я влез в щель и постарался сделать так, чтобы этот ход не был виден снаружи. Затем я поспешил в камеру 3-17.
С большим чувством облегчения я увидел свое тело в целости и сохранности. Некоторое время я стоял и смотрел на него. Я думал, что после Джанай, это, пожалуй, единственное, чем мне хотелось бы обладать. Конечно, я не идеальный человек, ко, по сравнению с телом, которое принадлежало мне сейчас, я был блестящим красавцем. Но сейчас оно потеряно для меня. И пока Рас Тавас не вернется, мне суждено находиться в жуткой личине. И может быть, всю жизнь.