И уже час ночи. И уже два часа, а я всё читаю и не могу оторваться.
Поражают глубина мысли, умение автора самую сложную мысль выразить адекватно, во всём объёме её коннотаций – содержательных и эмоциональных обертонов. Но самая характерная черта его стиля – метафоричность, всеохватывающая, всеобъемлющая, глобальная. Я, как филолог, замечаю эти разного вида и формы метафоры – одиночные, сверхсловные и так называемые развёрнутые, когда какая-то метафора во фразе внезапно начинает излучать такую сильную образную ауру, что ей «подчиняются» все последующие компоненты фразы и даже сверхфразового единства: Ещё долго – долгие годы – пришлось мне подниматься только для того, чтобы вернуться туда, откуда я сам сорвался в юности, откуда рухнул, скатился кубарем по собственной вине. Я не стал выше, чем был, но вынесло меня наверх сострадательной силой, явившейся на вопль отчаяния [Белый минарет, с. 36].
Мне хочется так объяснить эту особенность стиля Равиля Бухараева – её объёмную метафоричность: она есть показатель всеобщей взаимосвязанности в мире как свидетельство присутствия Создателя, как отражение Единства Верховного Бытия. Ведь метафора возникает и формируется на базе различных ассоциаций, мыслительных связей – сходства, подобия, единения и, следовательно, – Единства: Счастье моё, Единство! Счастье моё, сопрягающее и воспоминания, и реальность многих человеческих миров…[Белый минарет, с. 60]
Мне думается, что именно так, через всеохватывающую метафоричность стиля Равиля Бухараева, сублимируются его великая вера в Создателя всего сущего – Аллаха».
Да, гуманистическая идея Единства Аллаха, а, значит, и Единства всего сущего золотой нитью пронизывает творчество Равиля Бухараева – именно эта идея связывают воедино все, что он сделал и продолжает делать в поэзии, прозе, документальном кино, детской и взрослой драматургии. Эти же идеи зримо присутствуют в его созданных реалистическим пером ученого религиоведческих и богословских трактатах, в историко-экономических и политологических сочинениях…
Жизненный идеал Равиля Бухараева, как он сам говорит, формировался под влиянием идей европейского Ренессанса, когда один мастер умел делать, если не все, то очень многое: рисовать, ваять, писать стихи и прозу, изобретать машины и предвидеть в своем труде грядущее… И определить его деятельность, наверное, лучше всего именно так: Равиль Бухараев – человек исламского Возрождения, которому он отдает все свои человеческие и интеллектуальные силы, потому что верит – только заново осознанное нравственно-религиозное возрождение может спасти человечество от гибели в пучине бездумья, безбожия, жестокосердия и бессовестности.