— А ты что-то узнала об этой итальянской семье?
— Как ты суетишься. Да. Я позвонила им, она может ехать к ним в любое время и болтать по-итальянски. Почему ты вдруг всем этим озабочен?
— Я просто хочу скорее уладить, чтобы послезавтра мы уже не беспокоились об этом и наслаждались остатками отпуска. Если она вырастет такая же некрасивая, как сейчас, она не сможет выйти замуж, но если будет говорить по-итальянски, по-русски, по-французски, она найдет работу после школы и развяжет нам руки.
— Это было бы прекрасно. Какой ты умный.
— О, еще семь-восемь проклятых лет.
— Мы будем в Индии…
— Ты сказала ей, что она должна проводить каникулы в школе?
— Сказала, но ее могут пригласить друзья. Меня в ее возрасте все время приглашали.
— Но ты была хорошенькая.
— Она выправится.
— Будем надеяться. А так хорошо? А так?
— Что?
— Ну конечно, то, что я делаю.
— Да-да, хорошо. Еще раз, немножко повыше, и еще, продолжай, а! Бог мой! Ох! Денис, как прекрасно. О… о, здорово! А тебе как?
— Гм. — Денис лег на спину. — У меня есть предложение.
— Какое?
— Если ты поедешь со мной до Марселя на корабле, у нас выйдет лишняя неделя. Что думаешь?
— И возвращаться сюда одной?
— Ты же собиралась так или иначе это сделать. — Тон его указывал на то, что ребенок — ее ошибка, и она сама должна за это расплачиваться.
— Это будет означать, что разлука станет короче на неделю…
— Целую неделю. В это время года хорошо проплыть до Марселя.
— Мы могли бы изобразить, что я намерена проделать весь путь до Бомбея. Давай, так и поступим, Денис, и давай еще раз повторим то, что мы делали только что, хорошо?
— Если ты готова.
— Дай-ка, я тебе покажу. А потом мы немножко поспим, потом — ванна и пройдемся к морю перед ужином…
— С британскими семьями в „Марджолайне“. Спорю, они ждут не дождутся, когда эти противные дети вернутся в школу. Семейная любовь — сплошное лицемерие. Когда мы выполним свой, якобы родительский, долг, мы поскорее вернемся в постель.
— У тебя это так здорово получается, Денис.
— У тебя тоже.
Вита наблюдала за мужем, как он спал. Он всегда засыпал, когда она еще пребывала в возбуждении и ей хотелось поболтать. „Его профиль, — подумала она, — с выступающим носом и непропорциональным ему подбородном похож на нос яхты. Как-то он сказал, что, к счастью, Флора не унаследовала его нос“. Вита улыбнулась. Повернувшись на бок, она стала размышлять, что бы такое надеть сегодня вечером. Ничего фривольного: Милли Лей и Роуз всегда умудряются выглядеть такими заботливыми родителями. А вечер, наверное, будет скучным, но они могут пораньше лечь в постель или ненадолго завернуть в казино. Какой прекрасной, подумала Вита с удовольствием, какой уютной они сделали эту маленькую смешную квартирку — всего-то несколько ярких подушек, желтый ковер и покрывало из британских кружев на постель. Они будут хороши в Индии в бунгало. Ей надо чем-то себя занять, чтобы поскорее пролетели недели до конца сентября и она бы вернулась к Денису. Может, еще один желтый коврик? Почему бы нет? Надо бы съездить за ним в Динар.