Флора переварила эту неправду, уверенная, что как-то раз сама Ирена рассказывала ей, что видит судьбу каждого в этом хрустальном шаре. Но, встретившись с ее смеющимися глазами, она решила, что, может, ей это показалось.
— А вы собираетесь на пикник? — спросила она.
— Нет. — Мадам Тарасова посмотрела на свои руки.
— Я пытался ее уговорить, — Феликс наклонился, отыскивая свои туфли, и начал обуваться. — Но она отказывается.
— Почему?
Мадам Тарасова пожала плечами.
— Да меня это не интересует. И потом я очень занята. Надо закончить одну работу до отъезда английских семей, до послезавтра.
— Неправда. Я же отнесла все ваши пакеты, — возразила Флора.
— Обувайся, — сказал Феликс. — Пойдем, Флора, пойдем вместе. — Он надел пиджак. — Твои туфли уже в плачевном состоянии, — заметил он. — Спасибо за приятную беседу. — Он взял протянутую ему руку Ирены Тарасовой.
— Они еще поживут, — решительно заметила Ирена.
На улице Феликс взял Флору за руку.
— Посмотри на луну, — велел он. — А во время пикника луна будет полной.
Флора хотела было намекнуть о хитрости Ирены, но не осмелилась заговорить. Никогда еще в жизни она не была так счастлива. Феликс держал ее за руку.
— Я пытался ее уговорить поехать на пикник. Но она не поедет. Очень многие женщины — ее клиентки. Ненавижу этот эмигрантский менталитет, полурабский, полуснобистский. Возможно, в своей святой России она бы поехала. Кажется, она имела какое-то отношение к царскому двору, мои сестры говорят, что она все время рассказывает про это.
— Конечно, имела. — Флора была рада сообщить Феликсу что-то о своем друге. — Ее отец был придворным портным, который шил все прекрасные униформы.
— Кто тебе рассказал? — Феликс шел медленно, держа руку Флоры в своей.
— Думаю, она же и рассказала. Хотя нет, это был Алексис, ее муж.
— Знаешь, ей не очень понравится, если ты всем будешь говорить, что ее отец был портным.
— Прости, я только тебе.
— Хорошо.
— Я думаю, еще и от этого все ее разговоры о шелковом нижнем белье…
— Хм, да, — Феликс уже слышал рассказ о нижнем белье, милосердно посланном и яростно отвергнутом, от Энн, которая услышала это от Космо. — Да, — сказал он серьезно. — Есть связь. Но могу признаться, что зимой я ношу теплые штаны.
— А летом шелковые? — Флора впитывала каждое его слово.
— Хлопчатобумажные, если уж честно, — засмеялся Феликс и сжал руку Флоры. — А ты умеешь хранить секреты?
— Да, конечно.
— Я собираюсь принести на пикник граммофон. Разве не здорово потанцевать? Ты потанцуешь со мной?
Флоре было трудно дышать, она почувствовала, что сейчас умрет от удушья. Но она сумела выпалить: