И когда они почти ушли, первый засмеялся:
— Я бы с большим удовольствием занял место Нигела, она такая…
И второй, прервав, согласился:
— О да, конечно, почему бы нет?
Флора, заинтригованная, полезла в словарь посмотреть, что же такое „roger“. И прочла: „1) совокупление; 2) получать послание“. Ни одно из этих значений ничего ей не объяснило.
Как-то в один из ленивых солнечных дней они собрались в комнате Мэбс, где она и Таши обсуждали приданое, шуршали страницами журнала „Вог“ и пробовали на ощупь образцы тканей, присланных мадам Тарасовой. Жар, с которым Мэбс и Таши относились к нарядам, не переставал удивлять Флору. В равной степени они обожали платья, вещи, ее саму. Такую же щедрую любовь изливали на членов семьи, на друзей, собак в доме. Продолжая одалживать ей платья, они и ее втягивали в разговоры.
В таких случаях Космо и Хьюберт приходили и устраивались на полу или в любимой позе на кровати, подзуживали девочек.
— А какова роль Генри во всем этом? — задавал вопрос Хьюберт.
— А что носит Нигел? — спрашивал Космо.
— Нигел будет носить то, что выберу ему я. Он не чувствует одежду. И я заставлю его сменить портного, — парировала Мэбс.
— А он про это знает? — с благоговейным страхом прошептал Космо.
— Скоро узнает, — насмешливым громким шепотом пообещал Хьюберт.
Но Мэбс не захотела обращать внимания на эти выпады, она сказала:
— Смотри, Флора, вот это тебе бы очень пошло, — и она указала ей на модель. — Или вот это. У тебя прекрасная фигура, кстати, ты с ее помощью можешь пробиться, стать манекенщицей, и тогда тебе незачем будет ехать в Индию.
Про Индию заговорили после того, как Флора всех насмешила рассказами о школе; она описала, как ее подруги мечтают о воссоединении с родителями, в семнадцать-восемнадцать лет поедут в Дели, Калькутту, Пуну или Пешавар. Там они будут смотреть поло, танцевать на балах у вице-короля, встретятся с будущими мужьями — или военнослужащими, или из полиции, или политической сферы, — выйдут замуж и заживут счастливо в огромных бунгало с ордами слуг. На жару они станут уезжать в горы Кашмира. Хьюберт назвал этих девиц очень смешно: рыбацкая флотилия.
— Каждый октябрь девицы брачного возраста, пребывавшие в полном сенсуальном воздержании, загружаются на пароходы компании „Пи & Оу“, чтобы пересечь Средиземное море, Красное море и Индийский океан. В Бомбее их грузят дальше и отправляют на широкие просторы владычества, где на них набрасываются сексуально оголодавшие младшие офицеры, местные уполномоченные и служащие политических офисов. Вот так упрочается Империя: невинные девы заполняют утробу, чтобы плодиться дальше.