В дальнем конце золотого зала у Хрустальных врат меня уже дожидались Эйч и АртЗмида — в окружении полутора десятков горящих и окровавленных тел убитых «шестерок». Только что убитые аватары постепенно растворялись в воздухе. Видимо, тут произошла короткая и очень жаркая схватка, на которую я совсем чуть-чуть опоздал.
— Так нечестно, — заявил я, отключив сапоги и плюхнувшись на пол рядом с Эйчем. — Могли бы и на мою долю оставить хоть парочку.
АртЗмида не удостоила меня ответом, только «фак» показала.
— Поздравляю с тем, что завалил Сорренто, — сказал Эйч. — Драка была эпическая, что ни говори. Но ты все равно законченный идиот. Сам-то понимаешь?
— Ну да. — Я пожал плечами. — Понимаю.
— Эгоистичный придурок! — рявкнула АртЗмида. — А если бы он тебя убил?!
— Но не убил же. — Я шагнул мимо нее к вратам и принялся их изучать. — Так что предлагаю расслабиться и подумать о том, как открыть эту хреновину.
Я рассмотрел замочную скважину в центре, потом слова, вырезанные над ней на многогранной хрустальной поверхности: «Вера, надежда, любовь».
Я вынул из инвентаря ключ и воздел в поднятой руке. Остальные проделали то же самое. И ничего не произошло.
Мы встревоженно переглянулись. Тогда мне в голову пришла идея. Откашлявшись, я произнес первую строку песенки:
— «„Три“ — волшебное число…»
Хрустальная дверь засияла, и на ней появились еще две скважины.
— Получилось! — прошептал Эйч. — Охренеть… Глазам не верю! Мы и правда стоим на пороге Третьих врат!
— Наконец-то! — выдохнула АртЗмида.
Я вставил ключ в центральную скважину, Эйч — в ту, что слева, а АртЗмида — в правую.
— По часовой стрелке на счет «три»? — предложила она.
Мы с Эйчем кивнули. АртЗмида досчитала до трех, и мы одновременно повернули ключи. Хрустальная дверь исчезла в короткой вспышке голубого света. Вместо нее перед нами раскрылся портал в бездну, в которой кружились мириады звезд.
— Ух ты… — услышал я шепот АртЗмиды над ухом. — Вот оно…
Мы приготовились шагнуть во врата, и тут я услышал чудовищный раскат грома — как будто сама Вселенная раскололась пополам.
И все мы умерли.
Когда аватар погибает, изображение на дисплее гаснет не сразу. Вместо этого камера автоматически переключается на обзор от третьего лица, предоставляя возможность полюбоваться последними секундами виртуальной жизни.
Именно это и произошло через долю секунды после того, как грянул гром. Я увидел трех наших аватаров, замерших на пороге врат. А потом весь мир залило испепеляющим белым светом и волной оглушительного рева. Именно так я всегда представлял себе смерть от ядерного взрыва.