– Нет. Говорю тебе, ничего хорошего тебя там не ждет.
Ральф стоял, молча взирая на сына.
Дэвид всмотрелся в его лицо, потом глянул на вытянутую руку Джонни (руку, которая не просто приглашала, но требовала), повернулся и вошел в штольню. На ходу он включил фонарь, и Джонни увидел в его ярком луче несколько мотыльков… и кое-что еще. От этого кое-чего могло радостно забиться сердце любого старателя. В стене блеснуло золото. Блеснуло и пропало.
Ральф последовал за Дэвидом. Третьим вошел в штольню Стив. Световое пятно прыгало. Стена, крепежная стойка с вырезанными на ней иероглифами (может, имя китайского шахтера, а может, его возлюбленной, оставшейся в глинобитной хижине на берегу озера Поянху), пол, усыпанный костями: проломленные черепа, грудные клетки с изогнутыми, словно пасть улыбающегося Чеширского Кота, ребрами. Пятно света ушло вперед, сместилось налево, вновь блеснуло золотое вкрапление.
– Эй, смотрите! – воскликнула Синтия. – Мы тут не одни!
В темноте что-то захлопало. Звук этот Джонни уже однажды доводилось слышать. В детстве, когда фазан внезапно выскочил из кустов и взмыл в воздух. На мгновение запах штольни усилился: крылья гнали воздух в лицо людям.
Мэри закричала. Пятно света поднялось, выхватив из темноты страшилище с распростертыми крыльями, горящими золотыми глазами, острыми когтями. Глаза таращились на Дэвида, страшилище нацелилось на него.
– Берегись! – крикнул Ральф, бросаясь Дэвиду на спину, подминая его под себя и прижимая к устланному костями полу штольни.
Фонарь выпал из руки мальчика, но не погас. Тени сплелись в отраженном свете: Дэвид под телом отца и нависший над ними орел.
– Застрели его! – взвизгнула Синтия. – Стив, застрели его, он же оторвет Ральфу голову!
Джонни схватился за ствол «ремингтона», который уже начал поднимать Стив.
– Нет. От выстрела потолок рухнет нам на голову.
Орел клекотал, колошматя крыльями по голове Ральфа. Тот пытался отбиться от птицы левой рукой. Один из его пальцев попал в клюв, и орел откусил его. А потом когти впились в лицо Ральфа, как сильные пальцы вминаются в тесто.
– ПАПА, НЕТ! – закричал Дэвид.
Стив бросился к переплетению теней, и, когда его башмак задел фонарь и развернул его, Джонни увидел голову Ральфа и впившиеся в нее когти орла. Крылья поднимали водовороты пыли с пола и со стен штольни. Голову Ральфа мотало из стороны в сторону, но его тело полностью скрывало Дэвида.
Стив взмахнул ружьем, но приклад врезался в стену: места для замаха не было. Тогда он ткнул орла прикладом, словно штыком. Орел повернул к нему голову, но его когти по-прежнему цепко держали Ральфа. Джонни увидел палец Ральфа, торчащий из клюва. Стив ткнул орла вновь, пригвоздив его голову к стене. Одной лапой орел глубже впился в лицо Ральфа, второй махнул, раздирая ему горло. Птица закричала, может, в ярости, может, торжествуя. Вместе с ней закричала и Мэри.