Эндрю, потягивая из стакана, следил за своим собеседником, пытаясь оценить его.
— Значит, есть о чем рассказать?
— Я не тот человек, который путает копа с отцом исповедником.
— И я должен быть благодарен, потому что ты утаил информацию от полиции — ради меня?
— Ну почему? — Уголки его губ слегка опустились вниз, Билл Стентон сел в кресло напротив Эндрю. — Отчасти и ради себя, должен признать это. Как бы я ни восхищался Маурин, раз она мертва и во владении копов, она уже не та девушка, с которой хотелось бы оставаться связанным. Но, скажем так, какими бы ни были мои мотивы, побочным образом я помог и тебе. Потому что, если я не слишком сильно ошибаюсь, что бы я ни сказал о ней, это тут же заставило бы копов заинтересоваться ее мужем, а мне показалось, что они и так тобой достаточно интересуются, так ведь?
Опущенные уголки рта Билла Стентона отчетливо выдавали его злорадство, которое он пытался скрыть. Злорадство — и еще острейшее любопытство. Так что по-своему Билл Стентон был взбудоражен не хуже Эдамсов. Неприязнь, которую Эндрю ощущал к Биллу, была сродни физическому отвращению.
Он сказал:
— Они собираются арестовать меня завтра, если…
— Если ты не представишь им каких-либо основательных доводов, почему этого не следует делать?
— Точно.
Билл Стентон достал сигарету из серебряного портсигара.
— Пока мы не отвлеклись — это ты убил ее? Было бы просто очаровательно знать это. Я представлял себе много разных красочных возможностей того, как Маурин кончит жизнь. Но наиболее вероятной, я всегда чувствовал, была ее смерть от руки взбешенного мужа.
— Сожалею, что не смогу очаровать тебя, — сказал Эндрю. — Я не убивал ее.
— Так что, ты просто пытаешься выяснить, кто это сделал?
— Да.
Билл Стентон закурил.
— Я надеюсь, ты не возлагаешь слишком большие надежды на меня как на убийцу. Вчера утром мне пришлось улететь в Чикаго. И вернулся я только сегодня рано утром. Полиция уже знает, и полиция уже проверила, и это раз и навсегда снимает с меня подозрения. Так что, если у тебя в самом деле есть список убийц и я — в нем, вычеркивай меня и переходи к следующему. Есть там следующий?
— Нет.
— Значит, есть что-то еще — идея?
Эндрю отпил глоток из стакана.
— Ты был одним из ее любовников?
— «Одним из ее любовников»? Итак, ты уже довольно много знаешь о ней?
— Много чего знаю.
— Ну да, еще до того, как ты женился на ней, полагаю, я мог бы называться одним из ее любовников. Какое-то время я также находился совсем рядом от смертельной угрозы стать одним из ее мужей. Раз произошла отвратительная сцена, когда она угрожала рассказать людям правду ли обо мне, неправду, если только я не сделаю ее честной женщиной. Затем, к счастью, она узнала, как мало у меня капитала, и я был спасен. С этого момента мы понимали, чего стоит каждый, поскольку так случилось, что она узнала о некоторых моих, довольно безобидных, маленьких любовных похождениях, когда я при необходимости, если что происходило, всегда ссылался на нее. Дорогая Маурин! Как я уже сказал, я постоянно восхищался ею. Но боюсь, что ее никогда нельзя было квалифицировать иначе, как воистину великолепная проститутка. Например, было идиотизмом с ее стороны думать, что она может добиться от меня каких-то совместных действий. Я всегда был рад оказать ей содействие и утешить, просто за привилегию лицезреть, как она словно заведенная начинает метаться. Не могу сказать, что она была очень откровенной, конечно, здесь я даю ей полный балл. У нее было несколько секретов от меня. Не много, но очень больших.