— Ну, ну, ну!
— Я поставил вас в известность.
— У тебя контракт. Послушай, старина…
— Плевал я на ваш контракт. Не хочу больше быть мальчиком на побегушках. «Достань мне сигарету». Еще чего!
— Карлос!
— Я возвращаюсь в свою страну.
— Послушай, старина… я… я дам тебе прибавку… — Беллер явно колебался.
Ривера посмотрел на него и улыбнулся.
— В самом деле? Сколько? Должно быть, пять фунтов?
— Имей сердце, Карлос.
— А что если вы, к примеру, дадите мне аванс в пять сотен…
— Ты с ума сошел, Карлос! Побойся Бога… честное слово, нет у меня таких денег.
— Тогда можете искать себе другого, пусть он носит вам сигареты, — торжественно сказал Ривера. — С меня… хватит.
— А что будет со мной? — в голос запричитал Бризи. — Где окажусь я?
Ривера улыбнулся и пошел к двери. С напускным безразличием оглядел себя в зеркале, поправил галстук.
— Вы попадете в неуютное положение, мой друг. Я совершенно незаменим, — сказал он. — Вы не найдете никого вместо меня. — Он исследовал свои усики в зеркале и увидел отражение Бризи. — Вам нельзя так выглядеть. Вы исключительно безобразны, когда у вас такой вид. Просто отталкиваете людей.
— Ты нарушаешь контракт. Я могу… — Бризи облизал губы и забормотал: — Есть закон… я полагаю…
Ривера оторвался от зеркала и повернулся к дирижеру.
— Закон? Весьма вам обязан. Конечно, можно обратиться к закону, почему нет? Для руководителя оркестра мудрый, без сомнения, шаг. Я нахожу вашу мысль замечательной. С радостью повторю ее дамам, которые так любезно вам улыбаются и так взволнованно просят исполнить свои любимые номера. Когда я перестану играть в вашем оркестре, их улыбки станут гораздо реже, а слушать любимые номера они пойдут в другие места.
— Ты не должен так поступать, Карлос.
— Позвольте сказать вам, мой добрый Бризи, что если кто и обратится к закону, то это буду я.
— Будь ты трижды проклят, — в бешенстве закричал Бризи.
— Какого черта и почему скандал? — спросил лорд Пестерн. Он вошел никем не замеченный. Широкополое сомбреро украшало его голову, ремешок туго обхватывал двойной подбородок.
— Я решил его надеть, — сказал он. — Очень подходит к стрельбе, правда? Иипи!
Сразу после ухода Риверы из кабинета Фелисите, стиснув коленями руки, попыталась быстро и бесповоротно вытеснить из памяти сцену, которая только что произошла. Она бесцельно смотрела вокруг, взор ее натыкался то на груду инструментов в выдвинутом ящике, то на пишущую машинку, то на знакомые репродукции, безделушки и книги. В горле у нее пересохло. Ее переполняли отвращение и горькая ненависть. Она страстно хотела выбросить из памяти все, что было связано с Риверой, и, сделав так, унизить и оскорбить его. Прошло много времени, прежде чем она наконец пошевелилась; ноги ее затекли и дрожали, и когда она осторожно, с трудом встала, в них вонзились сотни иголок. И тут она услышала чьи-то шаги на лестничной площадке, человек миновал кабинет и вошел в гостиную через другую дверь.