– Верно, сэр: стрелять из лука она не умеет, – но даже при этом вряд ли беззащитна.
– Ей когда-нибудь причиняли вред? – в упор посмотрел на юношу Джейми. – Во время нападения? Она была ранена?
– Конечно, сэр. – Роджер явно чувствовал себя неловко. – Один раз в шею, так что чуть не умерла от потери крови. Я зашил рану, но довольно неаккуратно. Шрамы до сих пор заметны, около уха. – Да, Джейми их видел прошлой ночью, и даже касался языком, когда ласкал ее. – И один здесь…
Гог прижал кулак к низу живота, и взгляды их встретились.
Джейми не знал, что внутри его есть такое место. Он считал себя не более чем пустой землей, твердым, непроницаемым каменным слоем, состоящим из злобного намерения и ожидания отмщения. На такой почве не вырастут даже сорняки.
Но вот появилась Ева, и от одной мысли, что она была ранена, у него перехватило дыхание.
– Как приятно видеть вас, сэр, – приветствовала его улыбающаяся хозяйка лавки. – Мы собираемся закрываться, милорд, но если вы присмотрели что-то для своей госпожи, нужно просто сказать мне.
Джейми рассеянно кивнул, снова пристально заглядывая в мастерскую напротив, – Ева подошла ближе к прилавку.
– Она придет завтра на ярмарку? – поинтересовалась хозяйка.
Джейми дал какой-то односложный ответ, Гог произнес что-то более вразумительное, похожее на «да» и «свадьба», и женщина просияла.
– Да, вам непременно нужно прислать ее сюда, потому что у нас лучшие на всей ярмарке шелка, и это совсем не преувеличение. У нее есть любимые цвета?
Даже с такого расстояния Джейми было видно, как Ева улыбается ювелиру, – такой улыбки он никогда не получал от нее, но для этого были вполне обоснованные причины.
– …значит, голубой?
– Простите, мадам. – Джейми отвлекся от наблюдений и повернулся к хозяйке лавки. – Вы что-то сказали?
Женщина снисходительно поцокала языком.
– Я понимаю, она любит синий, но, думаю, приглушенный красный будет прекрасным дополнением. Как по-вашему, милорд?
– Синий? Красный? – Джейми тупо смотрел на нее.
– Ее блузка. – Она указала рукой на Еву, которая была видна сквозь дверной проем. Свет от камина в полутемной мастерской падал на крупного мужчину, которому улыбалась Ева, и на ее спину, со струящимся по ней потоком волос. – И алые ленты… Нет, пожалуй, темно-красные.
Прищурившись, она критически посмотрела на алую ленту, отбросила ее в сторону и, подцепив мясистыми пальцами всю связку, подняла в воздух полоски шелка, так что они стали похожи на игрушечных пони, задравших на ветру хвосты, и торжественно объявила:
– Да, для ее темных волос лучше всего темно-красные.