В этот раз Габриэль с криком очнулся от очередного страшного сна, и Пен, не выпуская его из своих объятий, спросила шепотом:
– Скажи мне, что ты видел во сне. – Она приложила все возможные усилия, чтобы голос звучал как можно более гипнотически. – Не позволяй видениям покинуть тебя. Скажи, что ты видишь.
Он издал жалобный стон, вертя головой из стороны в сторону.
– Где ты? – спросила Пенелопа. – Что ты чувствуешь? Что ты слышишь?
– Кровь, – прохрипел он. – Смерть. Гниль.
Сердце болезненно сжалось в груди и, казалось, на какое-то время и вовсе перестало биться. Что же он видит?
– Ты что-нибудь слышишь?
Габриэль замотал головой, крепко зажмурившись.
– Нет, кругом тишина. Тихо. Слишком тихо. И… темно. Что-то… что-то давит на меня. Вдавливает прямо в землю. Не могу дышать. – Он перешел на крик: – Не могу дышать!
Он дышал, но слишком быстро, очень тяжело; его грудь дрожала от скорого прерывистого дыхания. Пен знала, что он в панике. Но она не должна поддаваться жалости, обязана продолжить его расспрашивать: если не вытянуть все из него сейчас, вероятно, Габриэль никогда не освободится от этих кошмаров.
«Но что, если ты хочешь слишком многого? Что, если все закончится так же, как с Майклом?»
Ледяной страх пронзил тело. Нет, она хотела помочь Майклу, она ни в чем не виновата…
«Но и Габриэлю ты тоже просто хочешь помочь».
На какой-то момент Пенелопу охватили сомнения. Ей стало настолько страшно, что она задрожала. Однако взяла себя в руки и быстро прогнала неуверенность. Она уже не та наивная Пен – она многое изучила и уже помогла не одному человеку. Она должна доверять себе, своей интуиции – об этом ей твердили многие, в том числе и сам Габриэль. И она обязана поверить себе ради него.
– Где ты, Габриэль? Ответь мне! – резко приказала Пенелопа.
– Похоронен, – простонал он. – Похоронен заживо.
«Что?!» Пен затаила дыхание. Неужели его и вправду…
– Похоронили, – повторил он. – Меня похоронили. Под тушей моей павшей лошади. Под телами моих погибших людей. Помогите!
Габриэль широко распахнул глаза, бегло осматривая карету, словно стараясь понять, где находится. Он дышал невероятно быстро, его руки мелко тряслись. Он со всей силы ударил по стене кареты, приказывая кучеру остановить лошадей. Удар был таким сильным, что после него – Пен не сомневалась – останется большой синяк.
Сердце ее отчаянно стучало, она могла лишь беспомощно наблюдать за происходящим. Неужели она виновата в том, что ему стало еще хуже? Это она заставила его погрузиться в воспоминания так глубоко…
– Я здесь, Габриэль, – сказала Пенелопа, протягивая к нему руки, но в этот момент карета остановилась и Габриэль, распахнув дверь, ринулся под дождь.