Дубовые резные двери распахнулись перед ней, едва она достигла верхней ступеньки лестницы.
– Леди Мантон, – поприветствовал ее худощавый господин в черном строгом костюме, которому заранее было известно имя гостьи. Пенелопа решила, что в этом нет ничего удивительного. Здесь тщательно отслеживали поток посетителей и встреча с каждым планировалась заблаговременно.
– Вы, я полагаю, мистер Аллен? – спросила она, зябко кутаясь в шерстяную накидку и поеживаясь от обжигающего ледяного ветра. Она притопывала ногами, невольно поглядывая на огонь в камине.
– Да, это я, – сдержанно подтвердил мистер Аллен, однако не отошел в сторону, чтобы пригласить гостью в дом. Пенелопа многозначительно посмотрела на него, потирая руки в перчатках. Наконец хозяин смиловался: – Прошу, проходите, – сказал он, не скрывая своего неудовольствия.
Пока мистер Аллен не передумал, благодарная за предоставленное тепло Пенелопа обошла его сбоку. Холл был ярко освещен. Пенелопа не могла оторвать глаз от бесконечно высокого потолка, расписанного легкими кучевыми облаками на голубом летнем небе, у краев стен переходящего в прелестный закат. Подобной картины она не ожидала.
Откуда-то из глубины раздался душераздирающий вопль женщины, от которого Пенелопа поежилась не меньше, чем от холода. Этот пронзительный плач внезапно прекратился, оставив лишь зловещее эхо в мраморных стенах холла. Пенелопа задрожала. Она ожидала столкнуться здесь с чем-то подобным: это поместье давно перестало быть простым загородным особняком. Стены, покрытые золотистым дамастом, декоративная кладка и прекрасные дорогие скульптуры повидали многих аристократов, но теперь владелец продал Викеринг-плейс, и тот превратился в частную клинику для душевнобольных. Отныне богатые люди отправляли сюда сыновей и дочерей, матерей и отцов, жен и мужей на лечение или же просто для того, чтобы спрятать их подальше от общества. Именно так семья Майкла поступила с беднягой Габриэлем.
Пенелопе показалось, что шум совершенно не смутил мистера Аллена, словно тот его и вовсе не заметил. «Он привык», – подумала она. Аллен простер руку, приглашая гостью в свой кабинет. Пенелопа присела в удобное кресло напротив строгого, но весьма впечатляющего письменного стола. Гостья постаралась выглядеть как можно более невозмутимой, в то время как ее колотил нервный озноб.
– Боюсь, вы напрасно проделали такой путь, миледи, – начал мистер Аллен, усаживаясь на свое место. – Кажется, сегодня утром у его светлости был очередной приступ. В таком состоянии он может быть очень… опасен. Положа руку на сердце, говорю вам: не могу позволить его забрать. Ради вашей же безопасности.