– Эверто Статэм!
Змея обнажила острые трехгранные клинки, с которых тянулся вязкий, даже на вид едкий яд.
Снейп продолжал удерживать вибрирующую палочку в руке, направляя действия созданной им змеи.
– Эверто Статэм! – присоединился к Джеймсу Блэк.
Двое на одного? Так нечестно!
Слизеринцы, видимо, посчитали так же.
Гриффиндорцы и слизеринцы ощетинились друг против друга зажатыми в руках палочками.
На секунду все замерло, словно кадр в киноленте. Но спустя мгновение вспышки цветных проклятий раскрасили всё вокруг.
Уши закладывало от криков ярости, ненависти и боли. Все происходило так быстро, что мозг не успевал фиксировать события.
Что–то чиркнуло рядом, и Лили с удивлением смахнула со щеки несколько ярких капелек крови.
–Прекратить! – раздался повелительный оклик.
Посреди разбушевавшихся студентов стоял директор в развевающейся мантии. Хотя ветра не было – одежды заставляла колыхаться собственная магия волшебника.
Лили привыкла воспринимать Дамблдора как человека спокойного и капельку чудаковатого. И только сейчас поняла, каким он бывает страшным и почему его все боятся.
Как по мановению руки, все палочки опустились.
– Как это понимать? – разгневанно спросил Дамблдор. – Кто ударил первым?
Студенты молчали, пряча глаза.
– Я спрашиваю, кто ударил первым?
– Я, сэр, – шагнул вперёд Поттер.
– И я, – последовал его примеру Блэк.
– Идите за мной оба, – строго сказал директор.
Задержав взгляд на Снейпе, белом от ярости, директор взмахнул палочкой, и все последствия Лягушачьей Магии исчезли в тот же миг.
Лили не осмелилась подойти к Снейпу, понимая, что тот, скорее всего, не захочет её видеть.
Поразительно, несмотря на то, что она вся кипела от ярости на Лягушонка, он снял своим поступком тяжелый груз с её души. Его поступок был не менее гадок, чем действия Северуса. В конце концов, месть гриффиндорца оказалась ничуть не лучше, чем месть слизеринца.
А значит, она может сделать шаги к примирению с Севом.
Вот только…вот только захочет ли тот её слушать?
Глава 17
Пошел ты, Поттер!
Лили была вне себя от ярости. Она словно со стороны видела, как врывается в Выручай–комнату, как хватает настоявшиеся пресловутые крылышки для приготовления Многосущного; как демонстративно выливает эту гадость на шикарные лягушачьи вихры.
У Поттера в её видении был жалкий вид, но картинка получалось недостаточно яркой, чтобы закрыть образ Северуса, облитого помоями.
Ну Лягушонок! Ну маленькая очкастая пакость! И это ради тебя, туалетного маньяка, Лили поссорилась с лучшим другом?!
Миновав Холл, перекрестье многочисленных лестниц, девочка, не сбавляя шага, бегом добралась до самого верха, направляясь в Выручай–комнату. На верхней площадке она с разбега влетела в чьи–то раскрытые объятия.