– Ну, вообще–то Сириус и сам обо всем догадается, когда я тебя под белые ручки в гостиную заведу. Ну может быть и есть способ проскользнуть незаметно? А что я за это получу, Эванс?
– Пощадишь самолюбие друга.
– Зелье, Эванс!
– Поттер! Как же ты меня достал… – тихонько взвыла Лили.
– Я незаметно протащу тебя в гостиную, верну сумку, сам схожу на твои отработки или договорюсь с МакГонагалл, чтобы она от тебя отстала. Я публично принесу тебе свои извинения, посыплю голову пеплом. Дам клятвенное обещание держаться от Нюнчика–Блевунчика на расстоянии, скажем, на месяц… или даже на два. Ну Лили. Ну пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
– О–о! Я теперь – Лили?
– Эванс! Ну не цепляйся ты к словам. Эванс?! Эванс! – возмущенно встряхнул он её. – Ты что?! Спишь?!
– М–м! Засыпаю. Поговорим завтра? Я сейчас просто упаду…
– Вижу. Ладно… Но завтра – обязательно. Заметано? – протянул он ладонь.
– Заметано.
Глава 20
Гриффиндорские планы
Лунный луч скользит по коридорам Хогвартса.
Лили семенящими шажками крадётся следом. Круглая, раздутая луна заглядывает в готические окна. Желтая, насмешливая, зловещая.
Что–то шуршит по углам, блестит красными огоньками.
Снежные волосы сверкают, точно снежинки, резко выделяясь во мраке.
– Я могу быть очень изобретательным… – выдыхает тихий вкрадчивый голос. – Ты не пожалеешь, сладенький…
Тонкие пальцы Малфоя путаются в темных волосах:
– Северус… – странным, волнующим, липким голосом дышит темнота.
«Да как ты смеешь?!», – пытается крикнуть возмущенная Лили.
Но голос не слушается. Будто на неё наложили Силенцио.
Или её душат непролитые слезы?
Тихий, змеиный смех, ласковый и пренебрежительный:
– Мой Северус…! – торжествующе рокочет голос.
Сплетённые в тесном объятии тени четко выделяются на фоне окна.
Этого не может быть.
Просто. Не. Может. Быть.
***
– Просыпайся, соня, – голос Алисы заставил очнуться от леденящего душу кошмара. – Просыпайся немедленно. Мы уже умылись.
Сон!
Только сон?
Слава богу…
Сердце в груди ухало, во рту пересохло, щёки ещё были мокрыми от слез.
Господи, уж лучше бы разъяренный гиппогриф приснился, чем такое.
– С тобой все в порядке? – обеспокоилась Алиса.
– Да. Вчера просто поздно легла. Вот голова и болит.
– Заболела? – посочувствовала Дороти.
Нырнув в умывальню, где зернистый пар стоял стеной, Лили, повернула рычаг и подставила лицо под горячие струи, крепко зажмурившись.
Сразу цветными пятнами замелькали лица.
Малфой и Блэк.
Малфой и Северус.
Малфой и Блэк.
Малфой и Северус.
Малфой и Северус.
Северус!..
Лили тряхнула головой, но лица не исчезали.