А все-таки – хорошо было в Петрограде!..
Да, я ведь хотела сегодня записать все свои обещания: надо их выполнить до смерти, и лучше – записать, а то я остатки перезабуду…
Итак:
– Деньги, которые в зеленой копилке, хотела разделить на три части: одну – на лампадку к образу Николая Чудотворца в гимназии, другую – себе на книги, третью – сейчас не могу вспомнить куда…
– Сходить пешком на Филейку.
– Вышить или нарисовать воздýхи303 – в церковь к детямэпилептикам304.
– Сделать венок из цветов – к образу Иоанна Крестителя у Предтечи.
– Поставить свечи Тихвинской Божьей Матери и Иоанну– Воину – здесь, в Жерновогорье… (Приписка на полях рукописи:
В Жерновогорье икон таких нет. Поставила в Кукарке, в Соборе305 – Иоанну-Воину, Тихвинской Богоматери – в Лядове306, в часовне – над могилой Марии Убиенной307. 3/VIII.) Вспомнилась Сонина (Юдиной) фраза из одного ее письма, где она писала о нарядных барынях, (а) именно о том, что они затрачивают время, деньги и энергию на то, чтобы хорошо одеться: «Не одобряю и сознательно презираю…» Не одобрять – можно. Но презирать? Я – не презираю.
Мне приходит в голову, что это – художественное творчество женщины. Человек стремится создавать. Мужчина творит в области искусства: живопись, скульптура, литература, архитектура, музыка, в области науки, в области прикладного труда и механики – творит жизнь своей страны. Из дальних лет ведет свое начало это творчество мужчины.
Творчество женщины, нашей женщины, разве оно может выливаться в такие широкие формы? Эта рама – громадная – была слишком велика для творчества женщины. Есть параллели, и они показывают, насколько ýже область творчества женщины. Мужчина создавал жизнь родины, женщина создавала жизнь своей семьи…
Я лично нахожу, что это – нормальная, необходимая и лучшая область творчества женщины, но тут уже ясно, насколько ýже рамки ее работы рамок работы мужчины. И этим уже объясняется узость дальнейших областей. Дом – терем. Дети. Челядь. Хозяйство: пищевые продукты – одежда… В первой отрасли хозяйства творчество женщины, работа ее фантазии имели преходящий характер, имели значение только для данного момента. Образцы их не сохранялись на долгое время: только остов, только скелет их обрисовывался неясной тенью в рецептах. Другая ветвь – одежда – представляла бóльшую область для женской фантазии. И фантазия эта закреплялась надолго – в красках и линиях, в сочетаниях и абрисах. Постепенное развитие вкуса, наблюдательности отражалось и в покрое одежды, и – главным образом – в ее украшении. Всё богатство форм, все переливы гармонии цветов, весь мир сказок вымысла и сказок природы-действительности вложили свое содержание в рамки тесных традиций одежды.