Как я хочу этой поэзии!.. И нет ее у меня. Нет красоты и правды. Как жутко, до отчаяния пусто – и холодно-жутко!.. Охватит эта жуть – и так сердце упадет, точно остановится на минутку… Бр-рр!..
Ну, что писать? Что толку писать? Всё равно не скажешь так, как чувствуешь, всё равно не поможешь – (даже если) напишешь…
Ах, кто не обладает творческой силой, тому надо стараться как можно меньше разрушать. Ведь на место разрушенного надо создать новое, иначе как же жить?.. Разве суть в том, чтобы загасить лампадку? Не в том ли – как ее зажечь?..
Вчера у Юдиных была Маня Прозорова. И вот какой разговор (между ней и Мишей Юдиным) мне пришлось выслушать. Я сидела рядом в комнате – они видели меня, ручаюсь, и не во мне, в сущности, тут было дело, а потому говорили тише.
– Я одержала полную победу, помните? Я писала – в чем…
– Это хорошо. Только нам теперь надо еще строже к себе относиться.
– Как строже?.. Нет, как тогда была, так и теперь буду – такая же…
– Нет, это нельзя. Теперь вам надо создать какой-нибудь свет, что всегда был бы впереди… Это очень важно… Я нашел этот свет в искусстве… и думаю, что не ошибся… То есть я пришел к этому из образного положения… религии… искусства…
Елешка (Юдина) хлопотала тут. И только эти обрывки мыслей я слышала. Как многое теперь объясняется!.. Вот почему у Миши (Юдина) особая, лишь ему свойственная нота во всей музыке. То есть не музыкальная нота – как звук из высоты, а его отношение к музыке. Только как же они у него слиты – музыка и религия?!.
За обедом говорили о великодушии.
– Вот вы – не великодушны, у вас – тарелка с трещиной…
– Нет, это мне Соня дала, – ответила я, – но, вообще, я этим качеством не обладаю…
– Да, лампадку вот не загáсите…
– Лампадку? Зачем? Это красиво… Но если нужно – почему не загасить?..
Я не поняла сущности дела. Надо было спросить:
– Не в том ли дело, чтобы суметь ее зажечь? Погасить – так нетрудно! Но хватит ли у тебя силы и огня, чтобы зажечь другую?..
Прав Дюма-сын, когда говорит: «Разрушай по возможности меньше». А особенно – если ты не в силах создать новое…
Пятница, 23 сентября
Вчера (22 сентября) сдала коллоквиум у Пиксанова. Не так, как мне хотелось, но «крест» он мне поставил. По обыкновению, тотчас же скисла и не могла радоваться. Из чего хозяйка заключила, что я провалилась…
Написала домой открытку – над ней поревела (это уж я над вторым письмом реву, Лиде (Лазаренко) писала – тоже слезы капали)…
К Юдиным пришла – принялась книгу читать, тоже поревела и так, сидя за столом, разок скисла…
А ну их – мои глаза! Они ведь на мокром месте…