– А Надая ты об этом расспросить не могла? – удивился Кельтар.
– Спрашивала, но ничего стоящего не выудила, – я тяжко вздохнула. – Он с семьей сюда переехал всего пару лет назад, живет на отшибе и толком с односельчанами не сдружился. А потому многие вещи проходят мимо него, да и сплетни, как ни крути, обычно распространяются кумушками на лавочках, а не простыми работягами.
– Значит, действуем как обычно: наведаемся к Мару и Ольсе, верно? – Дис с преувеличенным энтузиазмом потер руки.
– Значит, мы с Кельтаром-нор наведаемся к Мару, а ты в это время проведаешь Ольсу, – поправила его я. – Только учти, у тебя будет полтора часа от силы, я хочу до заката устроить засаду возле болот.
– Мне и часа хватит, – промурлыкал демон. – Ну, я пошел?
И, не дожидаясь моего ответа, выскользнул из машины. Я лишь закатила глаза. Хоть я и не одобряю методов Диса, спорить не приходится – в постели ему удается выудить немало нужной информации. Так что этот извращенец прекрасно совмещает приятное с полезным, и, пока это действует, не мне его осуждать.
– Кельтар-нор, у тебя как с иллюзиями? – поинтересовалась я, поворачиваясь к нему.
– Достаточно хорошо, – осторожно ответил архидемон.
– Тогда подкорректируй свою внешность, чтобы сойти за двоюродного брата Танатара-нор, – попросила я, сворачивая экран и отключая приборы управления. – Ну или хотя бы под человека замаскируйся, а то от тебя твоей демоничностью за километр прет. Глаза там карие сделай, клыки уменьши и обаятельность процентов на семьдесят убери.
Кельтар скривился, но промолчал. Я его, конечно, понимаю – никому не нравится, когда критикуют то, чем гордишься, но что поделать, мне не нужны заики среди мирного населения. Сельчане и к Дису года два привыкали, терпя его только потому, что я им демонстративно командовала, давая понять, что без моего разрешения демон никого не посмеет тронуть. А если я заявлюсь в компании с архидемоном, то меня сюда больше не пустят, от греха подальше.
– Так подойдет? – отвлек меня от размышлений незнакомый хрипловатый голос.
Я повернулась к говорившему и застыла с раскрытым ртом. На меня смотрел плотный, чуть выше меня, мужчина недалеко за сорок, с темно-красными волосами и светло-карими глазами. Волевой подбородок с ямочкой, который передавался из поколения в поколение в княжеской семье, покрывала едва заметная щетина, под глазами залегли нездоровые синеватые мешки, а узловатые пальцы мелко подрагивали, выдавая человека с легким психическим расстройством. Ни дать ни взять один из опальных княжих родственничков, трусоватый и злоупотребляющий вином.