Короче. Воины Ичкерии поволокли меня куда-то в сторону дворца, а я все смотрел и смотрел через плечо – на министра Идриса. Запомнить хотел, чтоб по ночам с того света к нему приходить! С хеллоуинской тыквой на голове! Или в костюме Фредди Крюгера! А? Пойдет? Эх… А выручил меня тогда Витек Тарасов. Старший мой товарищ по училищу. Боевики мне говорят:
– Кассеты все свои тоже с собой бери!
Подхожу к машине:
– Арестовали меня. Давай, Дима, кассеты. Вот тут требуют.
И тут Витя, как говорится, лезет в бутылку. Обращаясь ко мне, Тарасов во весь голос орет:
– Вот, козлы, кассеты мародерят! Б… ну что за люди! Да отдай ты им кассету, пускай подавятся! Отдай и поехали!
Я сую боевикам кассету, которую мне передает Дима. Садимся в машину и, пока «ичкерийский патруль» не опомнился, отъезжаем. Страх еще не прошел:
– Дима, ты хоть другую кассету отдал, не ту, на которую снимал?
– Естественно!
– Нет, все, в этот город я только на танке вернусь!
Так оно потом и случилось.
Советский офицер Александр Сладков
Ну а потом в Чечню пошли войска. Колонны ринулись со всех направлений. Снимать надо! А близко не подойти! Пытались с обочины: то взрывпакет с проезжающей машины в камеру кинут, то очередь из АК пустят над головой. Переживал я. Тоже мне, свои, называется! Помню, едем, а перед Ассиновской, параллельным курсом, колонна идет. БТРы. Останавливаемся. Дима Малышев, оператор, наводит камеру, а первый БТР в ответ наводит на нас свой пулемет. Водитель, ингуш Боря, выскочил и присел на корточки за свою «Ниву». Так и свои пришить могут!
Через пару дней едем вдоль дороги в Сунженском районе. Общая территория, не демаркированная, Ингушетии и Чечни. Вдали за распаханным полем – хребет. На нем войска генерала Бабичева. Я предлагаю внаглую подъехать к хребту и напроситься на беседу с генералом. Водитель тут же отказывается – расстреляют! Я предлагаю идти пешком. Витя Тарасов вскрикивает:
– У меня уже нервов не хватает с ними разговаривать!
– Тогда я сам пойду, переговорю.
Выхожу из машины, делаю двадцать шагов по липкой, чуть припорошенной снегом пахоте.
– Стой, стрелять буду!
Грязный солдат из окопа, отрытого в поле, направляет на меня автомат.
– Это я, советский офицер Александр Сладков! Иду к генералу Бабичеву!
– Стой, стрелять буду!
Меняю тактику. Не требую, а прошу:
– Старик, мы из телевидения! Нам очень к Бабичеву надо! Позови командира, пожалуйста!
– Я сам командир. Еще двинешься вперед, буду стрелять!
– Б…, да пошли вы все на!
Злой возвращаюсь в машину. Все молчат!
Армия, альма-матер, в один момент превратилась в злую мачеху! А вокруг правозащитники, депутатики от непонятных фракций, общественники! Полно! Раздают интервью направо-налево!