Потом еще была поездка в телецентр, собеседование с продюсером. Телекомпания, увидевшая в нас потенциальных, даром, что одноразовых, звезд, еще и на вкусный обед расщедрилась. А те три дня, что оставались до эфира с нашим участием, нас вообще переселили из камеры в гостиницу. Хоть и под охраной жандармов.
В беседе с нами продюсер советовал каждому вести себя в соответствии с наиболее подходящей ролью. Мне, например, надлежало изображать громилу и буяна, этакого монстра в человеческом обличии. Наталью Девяткину продюсер видел роковой красоткой, Аль-Хашима — старым дураком, несущим вздор. Наконец, инвалиду Ливневу предписывалось давить на жалость, изображать такого неудачника да интеллигентного хлюпика, коего все обижали. А он вот хотя бы одному, но отомстил.
Впрочем, рекомендации обязательными к выполнению не были. И потому предложенной роли по факту придерживался лишь Аль-Хашим. Да и то лишь с точки зрения среднестатистического зрителя «Часа с Фемидой».
* * *
После рекламной паузы для телезрителей и просто возможности перевести дух для ведущего и участников, шоу должно было продолжаться. И оно продолжилось.
Пришли вести с эсэмэсочного фронта. Причем неутешительные. Телезрители в большинстве своем не захотели растягивать процесс над нами еще хотя бы на один выпуск. И потому предложение пригласить дополнительного свидетеля их не прельстило. Особенно в свете того, что свидетелем этим должен был стать «викинг» из Дома Прозрения.
Но и то было еще полбеды. Вдобавок Якуб-Макалов нашел, чем уесть Аль-Хашима и Эдну.
У старика-алхимика он просто, с самым невинным видом поинтересовался, кем же тот себя считает. Аль-Хашим ответил — искренне и правдиво, как мог. Подвоха при всех своих недюжинных мозгах почему-то не заметив. И вызвал тем уже не вой, но рев участников массовки из зрительного зала. А также улыбку, достойную Чеширского Кота или, как вариант, актера Эдди Мерфи, у ведущего.
— Снова хотелось бы услышать нашего эксперта в области психиатрии, — обратился Якуб-Макалов к доктору Нариманову, — Никита Осипович, что скажете? Подтверждают ли слова уважаемого господина Михбаева ранее поставленный ему диагноз?
— Не вполне компетентен… м-м-м, чтобы подтверждать или опровергать диагноз… м-м-м, основываясь лишь на словах пациента, — отозвался в ответ Нариманов, — тем не менее, как профессионал, должен отметить и еще раз повторить. Ленур Михбаев… м-м-м, Ленуру Михбаеву совершенно необходима госпитализация с квалифицированным уходом, обследованием… и непременным лечением. Слова Ленура Михбаева… однозначно свидетельствуют о его полной дезориентации и, как следствие, недееспособности.